Знание-сила, 2002 № 02 (896)

17-летний Женя Лифшиц познакомился с 24-летним Львом Ландау в 1932 году и не расставался с ним до конца своих дней в 1985 голу Ландау расстался с ним и с главным делом своей жизни – физикой – в январе 1962 года, когда удар грузовика на обледенелой дороге оборвал его жизнь в науке, оставив ему лишь шесть лет мучений и бессмысленного существования.

Итак, тридцать лет совместной жизни в физике и «двадцать лет спустя», посвященные заботе о научном наследии Ландау, прежде всего о знаменитом «Курсе теоретической физики» Ландау и Лифшица. Тома курса переиздавались не раз на многих языках и обучили несколько поколений физиков мастерству профессии. Непочтительные студенты называли иногда этот курс кратко «Ландафшиц» и передавали из уст в уста, не очень веря, что в книгах курса нет ни одного слова, написанного рукой Ландау, и что даже его научные статьи, подписанные одним его именем, тоже написаны не его рукой. Как это могло быть и что это значит – оставалось только гадать.

Лучше других это знал и понимал главный соавтор Ландау и его ближайший сотрудник – Евгений Михайлович Лифшиц, но впервые он об этом рассказал лишь в 1984 году, незадолго до своей преждевременной смерти (в ходе операции на сердце). Рассказал в лекции, прочитанной в Японии на английском языке. Сохранилась магнитофонная запись этой лекции, фрагменты из нее следуют за данным предисловием.

Е.М. Лифшиц проясняет происхождение прозвища Ландоу

В рассказе Е.М. Лифшица о своем учителе ясно ощущаются любовь, восхищение и преданность. Легко забыть, что слушаешь пожилого академика, занимающего видное положение в науке (он руководил главным физическим журналом страны – Журналом экспериментальной и теоретической физики). И возникает представление, что чувства к учителю, возникшие у юного ученика, безмятежно сохранились на всю жизнь, надолго пережив учителя.

Сохранились – да, но безмятежно ли?.. Что вообще в России безмятежно? Особенно вблизи столь необычного человека, как Ландау. Евгений Михайлович Лифшиц просто любил своего учителя со всеми его необычностями. Труднее тем, кто смотрит на взаимоотношения этих людей со стороны и хочет понять природу их прочного союза.

Познакомились они в 1932 году в Харькове, куда Ландау переехал из Ленинграда. Тогдашняя столица Украины была мало заметным селением на карте физики, но Ландау собирался делать там первоклассную физику для мировой науки и первоклассных физиков для советской страны. Обе задачи у него хорошо пошли – кроме молодости и амбиций молодой физик- теоретик имел уже работы мирового класса, признание и уверенность в своих силах.

Евгений Лифшиц – из первого выпуска школы Ландау. Вступительный экзамен в школу был нелегкий, но наука, по мнению «директора школы», требует полной самоотдачи. Высшее образование Лифшиц получил всего за два года, еще быстрее окончил аспирантуру и защитил диссертацию. В девятнадцать лет он публикует первую совместную с Ландау статью, а еще через год – статью о магнетизме, вошедшую в историю науки. Тогда же, в 1935 году, началась работа над «Курсом теоретической физики».

Ландау, улыбающийся е кресле

Е.М. Лифшиц

Ландау был необычным человеком с необычной биографией – и в физике, и за ее пределами. Говорить о его необычном даре физика лучше всего с теми, кто сам хоть раз испытал просветление мозгов под действием его самого или его книг. Но про Ландау не скажешь, что он – физик и только этим интересен. Иначе он вряд ли бы занял столь видное место в общественном сознании – к примеру, первое место в голосовании «Российские ученые», которым радио «Эхо Москвы» подводило итоги двадцатого столетия.

О необычности Ландау вне физики говорить легче, но чтобы ее понять, пригодится одно его суждение, касающееся самой физики.

В триумфах своей науки Ландау видел проявление мощи человеческого разума вообще. Искривленное пространство-время и волновое поведение частиц человек не может представить себе наглядно – слишком далеки оба явления от ощущений обыденной жизни, привычных с детства. И, тем не менее, физики сумели соединить эти ненаглядные понятия с миром наблюдений и постигли законы этого ненаглядного мира наблюдений. Человек оказался способным «открыть и осознать даже то, что ему не под силу представить».

Эту способность разума Ландау проявлял и в своей физике, но она также необходима, чтобы охватить контрасты его биографии вне физики. Вот некоторые из этих контрастов.