Знание-сила, 2004 № 04 (922)

Адмирал умер в 1506 году в Вальядолиде, где его и похоронили. По указанию его сына Эрнандо, останки Колумба в 1513 году перевезли в Севилью, а почти через четверть века перезахоронили в Санто-Доминго «во исполнение воли покойного». В конце XVIII века остров Гаити, на котором лежит Санто-Доминго, полностью оказался под властью Французской республики, и тогда же, в 1795 году, останки Колумба увезли на «испанскую землю» — на Кубу. Когда Испания лишилась и Кубы, мертвый адмирал вновь пустился в путь. Одни считают, что в Севилью, другие — что он даже не выбирался из Санто-Доминго, где и подменили его прах.

Маршрут его странствий пытаются выяснить сейчас с помощью генетического анализа. Летом 2003 года ученые взяли образец ткани дона Кристобаля, чтобы сравнить его ДНК с ДНК его сына, похороненного близ Севильи. Уж его-то могила доподлинно известна ученым. Посмертное бытие Эрнандо Колона бедно на романические приключения. Исследование, начатое при участии историка Анунциады Колон де Карвахал, являющейся потомком Колумба в четырнадцатом колене, завершится в нынешнем году. Скелет мореплавателя, кстати, вообще не поддается идентификации. При переносе останков из Вальядолида в Севилью кости Колумба были варварски разломаны и помещены в небольшие ларцы. «Возможно, — полагает профессор Лоренте, руководитель исследования, — этим и объясняется путаница: часть останков могли отправить в Севилью, другую часть — в Санто-Доминго, а третью — еще куда-нибудь».

Попутно генетики намерены проверить и одну из легенд, связанных с судьбой адмирала. Ведь некоторые историки считают его незаконным сыном испанского принца Карлоса и некой уроженки Мальорки. Образец ДНК принца уже имеется у ученых. Что если дон Кристобаль и впрямь королевских кровей?

Адреса в Интернете

«Кеннуикский человек»: www.kennewick-man.com

Книга Гэйвэна Мензиса: www.dem-online.de/entertai nment/literatur/sachbuch/gavnn_menzies_1421_al$_china_die_welt_entdeckte.html

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ

Игорь Андреев

Путешествия Петра I, диалог культур

Столкновение человека русской культуры с культурой и повседневностью западноевропейской рождает контраст, ситуацию света и тени, благодаря чему приоткрываются малозаметные факты, реакции, черты поведения, важные, как ни странно, прежде всего для понимания своего народа и своей истории.

И возникает диалог культур.

Медаль в память взятия русскими войсками Нотебурга в 1702 году

Великое посольство. Начало пути

В конце 1696 года было объявлено о посылке в Европу Великого посольства. Послами были назначены генералы Лефорт, Головин и думный дьяк Прокофий Возницын. Сами по себе Великие посольства случались и прежде — для решения особо важных «государевых великих дел».

Ранг Великого посольства обычно означал предельно широкие полномочия послов, особую пышность и численность посольской свиты, представительность и богатство посольских подарков. Однако никогда прежде не был столь внушителен список стран и дворов, которые предстояло посетить послам: здесь были австрийский император, английский и датский короли, правители Венеции и Голландии, бранденбургский курфюрст и даже... папа римский. Новым было и число великих послов — целых три, один из которых был иностранен. Наконец, штат посольства превышал все прежние Великие посольства и требовал для проезда одних только саней тысячу штук!

Впрочем, с этим еще можно было смириться. Смущало другое: твердое намерение царя самому отправиться за границу.

Здесь есть, над чем задуматься. Предшественники Петра вообще предпочитали не покидать надолго столицу. Не из-за боязни потерять власть, а по убеждению, что православный государь обязан пребывать в столице Православного царства. Богомольные поездки царей по окрестным монастырям общей картины не портили.

Иногда цари отправлялись в военные походы, подчеркивая тем самым их особую значимость для судеб страны. Здесь же все получалось наоборот. Петр покидал страну в мирное время, покидал надолго и, главное, отправлялся на протестантский и католический Запад. В составе посольства царь пребывал инкогнито, то есть официально за границу отправлялся не царь, а «Преображенского полка урядник Петр Михайлов». Конечно, за несколько лет правления Петра его окружение привыкло к самым неожиданным и экстравагантным поступкам государя, но кричать царю: «Эй, урядник Петр Михайлов!» было как- то непривычно...