Знание-сила, 2005 № 03 (933)

Жил-был офицер русской армии Павел Андреевич Федотов. Окончил Первый московский кадетский корпус, был произведен в прапорщики, назначен в лейб-гвардии Финляндский полк. Служить бы и служить. Правда, больших войн Россия в те годы не вела, но если бы Федотов не изменил стезе кадрового военного (потомственного: отец — суворовский солдат!), то к Крымской войне наверняка дослужился бы до полковника. Но... Потянуло офицера рисовать. Всякие любительские художества в тогдашней офицерской среде были довольно распространены и, кажется, даже поощрялись начальством. Кто музицировал на гитаре, кто пописывал стихи, кто пел романсы. Федотов — рисовал. Рисовал товарищей по полку, знакомых дам, прохожих. Делал серии зарисовок в духе еще не родившегося Бидструпа: "Как люди садятся", например. Думал — баловство. Оказалось — судьба.

Начал ходить в рисовальные классы Академии художеств, посещать собрание Эрмитажа, тогда только-только открывшееся для публики. Принялся делать большие многофи1ур~ ные акварели: "Бивуак лейб-гвардии гренадерского полка", "Бивуак лейб- гвардии Павловского полка". Это еще не профессиональные вещи, но уже и не совсем любительские. И то сказать: художников в Академии обучали по 12 лет, муштровали нещадно. Мастерство высиживалось бесконечными штудиями. Начинали учебу восьмилетними мальчиками, заканчивали взрослыми людьми. А туг за художество берется переросток, потративший юношеские годы на изучение совсем другого искусства — военного. К этому делу талант у него, безусловно, был: в 15 лет он стал унтер-офицером, корпус окончил первым учеником, причем его имя, по заведенному обычаю, было внесено на мраморную доску в актовом зале. А есть ли талант к искусству? Получится ли что? Получалось. Где не хватало мастерства, брал свежестью взгляда и неожиданным солдатским юмором. Вот картинка под названием "Брань под Смоленским"; судя по названию — батальная сцена из времен Отечественной войны 1812 года, ан нет — "брань" здесь не битва, названная на церковно-славянский манер, а брань в прямом смысле — ругань, Смоленское же — кладбище под Питером.

На рубеже тридцатилетия решился — вышел в отставку. Одним из тех, кто поддержал этот шаг, был Иван Крылов, к которому Федотов обратился за советом. Другим — великий князь Михаил Павлович. Ему Федотов преподнес большие акварельные картины "Встреча великого князя" и "Освящение знамен в Зимнем Дворце, обновленном после пожара". В награду получил бриллиантовый перстень и доброе слово, замолвленное за художника-самоучку перед самим императором. Результатом было Высочайшее повеление: "Предоставить рисующему офицеру добровольное право оставить службу и посвятить себя живописи с содержанием по 100 рублей ассигнациями в месяц".

В активе — эти самые сто рублей, чин капитана и право носить военный мундир. Все остальное — расходы: необходимость содержать себя без наследственного имения и должности, помогать отцовскому семейству, впавшему в большую нужду, нанимать натурщиков, приобретать холсты и краски...

Людям на потешенье, свезу на удивленье

Первые же картины открыли для публики то, чего она до сих пор в живописи не встречала: ее саму, обыденную, российскую, мещанскую. Персонажи Федотова — мелкие чиновники, девушки-бесприданницы, бедные художники, выжившие из ума старухи-помещицы. Сюжеты понятны из названий. "Передняя частного пристава накануне большого праздника" — о взятках, конечно. "Бедной девушке краса — смертная коса" — тоже понятно, о чем. "Свежий кавалер. Утро чиновника, получившего первый крестик" — про то, как чиновник хвастается орденом перед кухаркой, а она тычет ему в физиономию старый сапог. "Следствие кончины Фидельки" — про барские прихоти. Фиделька — это почившая барская собачка. Хозяйка в обмороке, тут же врач, приживалки, родственники, слуги и художник, спешно рисующий за мольбертом эскиз собачкиного надгробного памятника. У художника — заметим! — лицо Павла Федотова.

Славу и звание академика Императорской Академии художеств ему принесла картина "Сватовство майора". Сюжет ее можно выразить в социально- экономических терминах: объединение беднеющего дворянства с капиталом богатеющего купечества, а можно и по- простому: обнищавший офицер женится на богатой купеческой дочке.

Федотов писал ее не на заказ, а по собственному почину. Демонстрируя картину публике, сам стоял рядом и читал "райею", стихотворный комментарий. В нем вся картина и описана:

Вот купецкий дом,

Всего много в нем,

А порядку нет ни в чем:

Одно пахнет деревней,

А другое харчевней.

"Передняя частного пристава накануне большого праздника", 1837 г.