Знание-сила, 2006 № 05 (947)

В 1137 году Елюй Даши нанес под Ходжентом крупное поражение Махмуду Рукн-ад-лину — вассалу султана Санджара. Тот, наконец, принял степного чужака всерьез и стал готовиться к решающей битве. Она состоялась в 1141 году на Катванской равнине, между Ходжентом и Самаркандом. Огромное войско Санджара было разбито наголову, сам он бежал. Казалось, вот-вот в Средней Азии возникнет империя кочевых христиан — новая степная Византия! Но три года спустя Елюй Даши умер, а купцы-несториане перестали финансировать расширение державы кара-киданей; очередная степная империя не состоялась. Стоит ли удивляться, что пепь таких упущенных возможностей полвека спустя привела к рождению сверхдержавы Чингисхана?

Великий китайский мыслитель XII века Чжу Си

Итак, мы обозрели жизнь народов Западной и Центральной Евразии в начале Высокого Средневековья, в ту пору, когда изолированные или лишь соприкасавшиеся Ойкумены (Средиземноморская, Западноевропейская, Иранская, Степная) срослись в единый организм. Перенесемся теперь в Дальневосточный мир, где такое срастание только начинается. Начнем с Китая, традиционно имперской зоны. Что нового внес сюда грозный XII век? В какие формы отлился здесь вековой диалог между имперцами и варварами?

Главной новинкой стал устойчивый двухвековой диалог равносильных, хотя не равноправных империй: северной (где сперва властвовали кидани, а теперь их сменяют чжурчжэни) и южной, где правят коренные китайцы из династии Сун. Это похоже на диалог, завязавшийся в Европе между Римско-Германской империей недавних варваров и классической Византией. Ведь до крестовых походов никому из католиков не приходила мысль о равноправии двух образов жизни и систем правления: ясно было культурное превосходство "ромеев" над "франками". Пока рыцари не увидели своими глазами славный Константинополь, не испытали в бою силу и слабость ромеев, у католиков не возникла идея подчинить Восток. А нужна ли христианскому миру ромейская империя, если она не способна отразить натиск неверных турок?

Первым из западных лидеров эту идею стал обдумывать Бодуэн Фландрский, второй король Иерусалима, наладивший взаимопомощь рыцарей-католиков и армян-монофизитов. Пройдет еще 80 лет, пока другой Бодуэн воплотит эту мечту в форме Латинской империи вокруг Константинополя. А в Поднебесной Ойкумене Елюй Дэгуан реализует такой проект на руинах империи Тан еще в X веке! Каков оказался итог? Лучше ли он плодов стихийного творчества хуннов и тангутов, сяньби и табгачей на руинах империи Хань? Да нет, не лучше и не хуже, а только проще, примитивнее.

Сохранив чиновничью систему контроля над пахарями и воинами Поднебесной, пришельцы-кидани стали безразличны уроженцам долины Хуанхэ. Вот одолели они войска националистов, и ладно, можно жить под их властью. Потерпели кидани поражение от других варваров (чжурчжэней) — тоже ладно, поживем под этим начальством... О социальном прогрессе в Поднебесной давно никто не думает: к этому нет ни экономических, ни религиозных предпосылок. Например, в XI веке в империи Суп началось книгопечатание подвижным шрифтом, но это не вызвало культурной революции ни на юге, ни на севере страны. В середине XII века в чжурчжэньской державе Цзинь появятся первые бумажные деньги. Там, конечно, вскоре разовьется инфляция, и правители Цзинь откажутся от опасной новинки. Однако ее переймут в южной империи Сун и тоже без серьезных последствий для структур имперской власти и собственности. Похоже, что весь Китай подвергся консервации в имперской фазе, и сколько ни тасуй народы на верхушке этой пирамиды, ничего не изменится на ее нижних этажах. Даже монгольский удар по чжурчжэням мало что изменит в этой сверхравновесной механике...

Напротив, японское общество изменяется довольно быстро, хотя Япония тоже является империей, а ее правящая династия намного древнее всех своих современниц на континенте. Но вот первая неожиданность: императорский дом возглавляют сразу три человека! Юный император Сутоку царствует, но не правит. Его отец — Ширикава, недавно отрекшийся от престола, теперь учится править государством у своего деда, старого императора Тоба. Все это происходит в славной столице Киото, прозываемой также "тихим местом" — Хэйян. Отсюда расширялось древнее царство Ямато ("Горный путь"), пока не охватило великий остров Хонсю. Теперь покорение северных варваров — айнов — завершилось; военная знать осела на покоренных землях и налаживает феодальный быт. Князья (дайме) обрастают служилыми дворянами (самураями) и не придают значения тем интригам, которые плетутся при дворе императоров. Время от времени очередной князь поднимает мятеж или затевает усобицу с соседями. Тогда двор поручает усмирить бунтаря кому-либо из доверенных князей — родичей императорского дома. В ХИ веке доминируют два таких клана: Тайра (с белым знаменем) и Минамото (с красным знаменем). Разумеется, белые не любят красных: их давняя вражда позволяет чиновникам поддерживать зыбкое равновесие.