Знание-сила, 2006 № 10 (952)

— Чернобыль, я думаю, стал последней каплей. Долгие годы природу покоряли, совершенно не думая о последствиях. В конце концов, стали происходить странные и страшные веши: моря высыхали, исчезала рыба, огромные территории приходилось признавать зоной экологического бедствия, в которых уже была невозможна нормальная жизнь. Гигантомания переустройства природы породила идеи строительства дамбы у Невской губы и Катунской ГЭС и, наконец, проект переброски части стока северных рек.

Кульминацией, конечно, стал Чернобыль. Взрыв АЭС обнаружил полную неготовность всех служб страны к такому повороту событий. Никто не разрабатывал план действий в случае аварии. Никто не знал, как будет распространяться радиация, и появление радиоактивных пятен то там, то туг было для всех полной неожиданностью. Специалисты, конечно, могли все это просчитать заранее, построить прогнозы — но им никто не задавал таких вопросов.

Со всем этим надо было что-то делать.

— И тогда поступили самым привычным административно-бюрократическим способом: создали еще один Комитет ?

— Совершенно верно: уже в декабре 1988 года был создан Государственный комитет по охране природы, отвечавший за экологическую экспертизу, экологический контроль и мониторинг состояния окружающей среды.

— И в жестких рамках сугубо бюрократической системы вам всем предстояло, начиная практически с нуля, добиваться немыслимого: чтобы наши советские и российские менеджеры, с которых всегда спрашивали исключительно план и рентабельность, вдруг начали задумываться о птичках и рыбках, отходах и почве?

—По порядку: мы начинали не совсем с нуля; Госплан и Госстрой уже давно приглашали экспертов, которые оценивали, как хозяйственный проект соотносится с окружающей средой. Нет, птички и рыбки их, конечно, волновали мало, а вот состояние почвы, объем речного стока — безусловно. Они могли сказать: здесь невозможно построить такую электростанцию, сток воды недостаточен. Или: предприятие здесь построить нельзя, не хватит природных ресурсов для его работы. Постепенно они нарабатывали опыт оценки связей природы и хозяйственной деятельности. И заставляли делать что-то для охраны природы, хотя бы из соображений экономической целесообразности.

—То есть они оставшись в чисто экономической логике? И какой-то шаг в пользу природы делали только как компромисс в споре с другим «хозяйствующим субъектом»?

— Верно: там и настолько, насколько оказывались задеты интересы рыбного, лесного, сельского хозяйства, и конфликт предполагался настолько сильный, что предпочитали компромисс. Многие наши сотрудники пришли к нам как раз из этих подразделений.

Опирались мы и на зарубежный опыт. Инструментом реальной и действенной, конкретной охраны природы там стала методика оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС), впервые введенная в США в 1969 году, а затем во всех развитых странах. Она позволяет учитывать и предотвращать негативные воздействия на среду еще до того, как принимаются хозяйственные решения.

Деятельность Комитета (и Государственной экологической экспертизы в частности) была совершенно нетрадиционной для этой системы. Но я до сих пор убеждена, что добиться существенного результата экологическая экспертиза могла только как орган государственный — и никак иначе. Государственная экологическая экспертиза с самого начала строилась как независимая.

— Это возможно? В административной системе чиновник всегда зависит от вышестоящего начальства, так система устроена.

— Мы на практике доказали, что это возможно. Экспертами у нас были не сотрудники комитета, получавшие там зарплату, а независимые эксперты, которых мы приглашали из отраслевых научно-исследовательских институтов (теперь их нет), никогда не получавшие у заказчика экспертизы деньги за работу поданному проекту.

— Что значит: «заказчики»? Кто вам заказывал экспертизу — те, кто собирался по этому проекту строить? Они что, хотели себе лишних неприятностей?

— С 1995 года, когда был принят «Закон об экологической экспертизе», без положительного заключения экспертизы на строительство объекта ни один банк не имел права начать финансирование — экспертиза стала обязательной.