Знание-сила, 2006 № 10 (952)

Очень важно, что закон четко прописывал процедуру экологической экспертизы. Сотрудник Управления получал документы по проекту вместе с предварительно проведенной санитарной, противопожарной и прочими специальными экспертизами, решал, какие в данном случае понадобятся эксперты. Искал их среди лучших специалистов, чаще всего в профильных НИИ, приглашал председателя комиссии (это отдельная песня: он должен быть не просто специалистом, не просто независимым по отношению к данному проекту, но еще уметь работать в команде и с командой) — и экспертная комиссия начинала работать. Каждый эксперт выносил свое заключение; потом председатель и сотрудник Управления обобщали их, писали общее заключение и обсуждали его на заседании всех экспертов. Решение считалось принятым, если за него проголосовали две трети комиссии; но все несогласные подавали свое особое мнение, так что ни один из экспертов не был лишен права слова.

Это довольно трудно — прийти к согласию. Например, всех специалистов проект трубопровода устраивает, а одного — нет: авария на трубе, и реликтовое озеро погибнет. Оглашаем на общем собрании. Один говорит: по моим экспертным вопросам все в порядке, а близость к озеру — ерунда, ничего не случится. А другой, наоборот, считает, что это очень важно, и хотя по его профилю все хорошо, он будет подписывать отрицательное заключение. Так и обсуждаем до тех пор, пока большинство не придет к единому мнению.

Но подписанное экспертами заключение — еще не документ. Его должен подписать руководитель ведомства, только после этого экспертное заключение становится документом, который отменить или изменить нельзя, можно только оспорить в суде.

— Ну, вот вам и ваша зависимость: а начальство не подпишет, пошлет на переработку, ему виднее.

— Нет, руководитель (министр, председатель Комитета) своей подписью заверяет только одно: процедура государственной экологической экспертизы полностью соответствовала закону — и больше ничего. Менять содержание заключения он не имеет права. Так что это лишь укрепляло нашу независимость от какого-либо давления — мы зависели только от закона, не от начальства.

— Такова же процедура экологической экспертизы и в других странах?

— Нет, наш порядок уникален: везде государственная экспертиза рассматривает только экологическое обоснование, составную часть всякого проекта, а мы рассматриваем и сам проект тоже. Иначе было бы просто ввести экспертов в заблуждение. «Наш проект предусматривает такой объем и качество стоков, что никакого ущерба для рыб быть не может», пишет в экологическом обосновании наш заказчик — а эксперт смотрит проект и говорит: но у вас же технологией такой сток не предусмотрен!

— Почему вам кажется столь важным, что экологическая экспертиза была частью административной системы?

— Потому что именно государство всем своим авторитетом гарантировало соблюдение процедуры, независимость экспертов, обязательность заключения экспертной комиссии — никакая общественная организация обеспечить это просто не в состоянии.

— Всем известно, во что порой превращается приход представителя санэпидстанции или пожарной инспекции на любое предприятие. Бизнес стонет от их поборов. Как вам удалось избежать превращения в еще одного из таких кровососов?

— Нас предохраняет от этого не только человеческие качества экспертов, с которыми мы работали годами и в чьей профессиональной честности мы уверены, но и все та же процедура. Чтобы получить взятку, надо, как минимум, остаться с заказчиком наедине — таких ситуаций у нас не могло быть. Заключение объявляется на общем собрании, вес должны подписать один документ, твоя позиция всем видна, и явно попытаться лоббировать чьи-то интересы можно только один раз — больше тебя никогда не пригласят, да и репутацию потеряешь.

— Ваши заключения оспаривали в суде?

— Пытались — ни разу не выиграли.

— Итак, к 2000 году Россия имела одну из лучших в мире служб Государственной экологической экспертизы — и тут-то, насколько я понимаю, ее начали уничтожать, В чем дело? Стали мешать крутому капиталу? Административная борьба за передел полномочий и влияния?

— Невозможно назвать одну причину. Некоторые были заложены в сам Закон об экологической экспертизе как мины замедленного действия. Некоторые, действительно были административной борьбой за сферы влияния. Да и крупный капитал, очевидно, содействовал концу экспертизы.

— Но вы же только что восхищались Законом как документом взвешенным, подробным, гарантировавшим юридическую защиту процедуре экспертизы.