Знание-сила, 2006 № 11 (953)

Первой это учла Польша. Как польским лесопромышленникам было экономически выиграть у России при более высокой заработной плате и других затратах? Надо было найти какое-то преимущество — и правительство решило: пусть это будет экология. Было сертифицировано 90% государственных лесов, причем в значительной степени за счет государства, а не арендаторов леса. В результате Польша стала вытеснять наши архангельские леса на рынках Англии, Голландии, Германии и других стран.

Пришлось подстраиваться. Без какой-либо государственной поддержки, только за счет активной работы и проектов Всемирного фонда дикой природы (WWF) и других неправительственных природоохранных организаций, Россия довольно быстро вышла на третье место в мире по площади сертифицированных лесов. Впечатляет, не правда ли? За несколько лет мы обогнали Польшу и Прибалтику вместе взятые. Для того чтобы корпорации "Илим Палп" выйти на Нью-йоркскую биржу с сертифицированной целлюлозой, к 2007 году должно быть сертифицировано 7 миллионов гектаров. Это примерно 1% всей территории России, покрытой лесом, или 1% всех арендованных лесопромышленниками лесов России! При поддержке WWF России появилась и первая российская сертификационная компания. Сертификаты надо каждый год подтверждать; но теперь это просто один из естественных рабочих инструментов бизнеса.

Продавцы "заказывают музыку"

Нефтяной сектор — это рынок продавца, а не покупателя, и потому экологические требования выглядят не столь настоятельными. Но нужно помнить, что у нас лишь 5-6 % мировых запасов и 11% мировой добычи нефти. Наша нефть привлекательна в основном потому, что во многих других нефтедобывающих странах — Иране, Ираке, Саудовской Аравии, Венесуэле — слишком велики политические риски. И чтобы играть ключевую роль в нефтяном бизнесе, нам необходимо сделать транспортировку нефти дешевле. Эту проблему в нынешних условиях не решишь морскими перевозками через Балтику, Черное и Средиземное моря: там нет возможности загружать танкеры водоизмещением более 300 тысяч тонн. А именно транспортировка нефти такими танкерами становится экономически эффективной по всему миру, в том числе — в самые далекие от нас его уголки и страны. Так что в принципе строить магистральный нефтепровод к Баренцеву морю или Тихому океану действительно нужно. В нем весьма заинтересованы многие страны: и Россия, которой нужны стабильные и рассредоточенные по миру рынки сбыта, и страны тихоокеанского региона, в том числе Китай, Япония, Южная Корея и США, которым нужны стабильные поставки нефти.

Но в одном из вариантов проекта трубопроводной компании "мешало" озеро Байкал. Труба шла в зоне высокой сейсмической активности — так называемой Байкальской рифтовой зоне. Если бы случилось землетрясение — что здесь вполне возможно, из трубы в Байкал могло бы попасть до 2400 тонн нефти.

Рассекая ландшафт на "кусочки"

Вообще всякие "инженерные линейные сооружения": современные автомагистрали с разделителями направлений движения, высокоскоростные железные дороги со сплошными бетонными заграждениями, трубопроводы, расположенные на поверхности, высоковольтные линии электропередач (НЭП), проволочные, да и любые сплошные заграждения вдоль государственных границ, железных и автомобильных дорог, различные мелиоративные каналы — могут нанести природе невосполнимый ущерб. Уменьшается территория, на которой прежде жили и питались, и маршруты. по которым мигрировали дикие животные. Дороги и трубопроводы рассекают эту территорию на изолированные участки, уменьшая "экологическую проницаемость" ландшафта. Это приводит к так называемым "островным" эффектам фрагментации ландшафтов, в результате которой исчезают виды животных, чья жизнь зависит от свободы передвижений. Вдобавок становятся доступными районы, в которых раньше люди практически не бывали — а такая доступность очень опасна для природы. Крупные природные массивы начинают быстро деградировать, их ресурсы становятся легкой добычей человека, не отягощенного ни моральными, ни юридическими запретами.

Почему, например, экологи резко протестовали против строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва — Санкт-Петербург? Она должна была не просто пересекать территорию Валдайского национального парка и ряда заказников — она расчленяла, разрывала на фрагменты огромный, экологически связанный лесной регион, сохранивший все виды животных и растений почти полностью и, что не менее важно, сохранивший способность поддерживать и воспроизводить себя. Западнее, в Европе, популяции многих видов животных уже или исчезли, или существуют во многом благодаря восточной части исторического ареала (рысь, бурый медведь, волк, европейская норка).