Знание-сила, 2006 № 11 (953)

Мы продолжаем публикацию материалов, посвященных общественному и государственному контролю над соблюдением экологических требований при принятии и осуществлении новых крупных проектов. Известный эколог, ученый и общественный деятель, директор по природоохранной политике российского отделения Всемирного фонда охраны дикой природы, доктор географических наук Евгений Шварц рассказывает нашему корреспонденту о том, как возможно примирить и примиряются на практике требования экологической безопасности и экономической эффективности. Подводя итоги многолетней практики, он показывает, чем опасны для природы всякие "линейные инженерные сооружения" (дороги, трубопроводы) и как можно свести наносимый ими ущерб к минимуму. Е. Шварца неоднократно приглашали принять участие в работе государственной экологической экспертизы, о судьбе которой в прошлом номере писала С. Голубева.

Мы расскажем вам также две истории с похожим сюжетом о двух авария, связанных с перевозкой нефти. Аварии возможны всегда и везде; а вот реагируют на них по-разному, в чем вы и сможете убедиться.

Евгений Шварц

Труба в законе

Несколько лет назад стало понятным, что какое-то время экспорт углеводородов во многом будет определять экономику нашей страны и, соответственно, крайне важно, чтобы природоохранные организации были к этому готовы. Все начиналось с борьбы местных и региональных общественных природоохранных организаций против каждой конкретной трубы в своем конкретном регионе. Еще тогда мне стало очевидно, что необходим общий стратегический план, как свести к минимуму экологические ущербы и риски, когда пути движения нефти и газа на продажу столь разнообразны и длинны. Без такого плана локальные конфликты неизбежно должны были закончиться общим большим конфликтом с реальной экономикой в целом. Что и случилось 17 мая 2000 года: государственные федеральные органы охраны природы, независимые от ведомств, занимавшихся природными ресурсами, были практически ликвидированы.

Руководство страны стремится, прежде всего, сохранить страну в числе индустриально развитых государств — но это нельзя сделать только за счет внутренних ресурсов. Нужен приток инвестиций извне, а на них претендуют и другие страны Центральной и Восточной Европы и Китай. Большинство наших восточноевропейских соседей вступили или вступают в Евросоюз и обязаны соблюдать экологические требования на уровне его стандартов. Значит, по мнению некоторых недальновидных "стратегов", склонных к мелкому жульничеству, мы можем обещать инвесторам более высокую прибыль, снизив экологические требования.

Советская и российская государственная экологическая экспертиза в принципе имеет много общего с процедурой оценки воздействия на окружающую среду (Environment Impact Assestment) в развитых странах. Но у нас относительно слабое гражданское общество: оно лишено и экономической базы своих свобод, защищенной законом частной собственности среднего класса, и набора инструментов, с помощью которых оно могло бы защищать как частные, так и общественные интересы, находя их разумный баланс. В итоге многие промышленные, в том числе и нефтяные компании хотят одного: национализации экологических, социальных и прочих издержек, рисков, ущербов и, одновременно приватизации прибыли от эксплуатации природных ресурсов.

Есть закон об экологической экспертизе. Возможно, для средних и мелких предприятий он несколько сложен, но по отношению к строительству крупных и рискованных с точки зрения экологии объектов, вроде нефтепровода, закон совершенно адекватен и должен исполняться неукоснительно. История с пересмотром результатов экспертизы проекта трубопровода "Транснефти" нанесла сокрушительный удар по авторитету и действенности самого института государственной экологической экспертизы, и отвечающих за нее федеральных ведомств — то есть органов самой государственной власти.

А лес такой загадочный

Взаимоотношения бизнеса и экологических организаций могут приводить к результатам, стратегически выгодным и для бизнеса, и для общества. Самый свежий пример — с российскими лесопромышленниками.

Хотя в России много лесов, торговля лесом и изделиями из него составляет всего около 3% финансового оборота на международном рынке в этом секторе. То есть мир может спокойно прожить вообще без российского леса. А требования международного рынка к законопослушности и устойчивости управления лесами достаточно строги; соответствие этим требованиям удостоверяется добровольной сертификацией лесов, из которых древесина идет на продажу. И на экономически привлекательных и цивилизованных рынках покупатель предпочитает сертифицированную продукцию.