Знание-сила, 2008 № 12 (978)

А Рожнев просто хотел купить машину. Работал в кузнечном и прокатном цехах «военного» завода — через три месяца расценки за его тяжелую работу срезали вдвое. Начал писать письма по инстанциям, качать права. Когда понял, что бесполезно, устроил своего рода итальянскую забастовку: полдня работал, вторую половину демонстративно спал у станка. Гонял мастера с гаечным ключом в руках. Приходил директор, взывал к сознательности, потом сказал: «Не хочешь работать как все — уходи, нечего развращать других». Пытался организовать массовый протест — не удалось: других «держали», кого обещанием квартиры, кого — местом в детском саду. Пришел к грустному выводу, о котором и доложил в интервью: «Смолоду я еще хотел бороться с несправедливостью, но народ у нас запуганный и апатичный».

Начал «самостоятельную экономическую деятельность»: собирал то, что на заводе выбрасывали, хотел потом перепродать. В итоге его обвинили «в шпионаже в пользу Германии». Вызывали в КГБ, но ничего серьезного предъявить не смогли. Подрабатывал на лесосплаве; труд тяжелый, но платили прилично и он сокрушался только о том, что работа сезонная.

Пошел в шоферы, быстро поднялся от третьего до первого класса. Прирабатывал «шабашками». «За них наказывали, однажды даже уволили, а затем восстановили — в водителях всегда была нужда».

Видно, родился человек не в то время, не в том месте. И теперь его сын, ученик 10-го класса Вятской гуманитарной гимназии из деревни Лосево, изучая «главные» документы отца: паспорт, военный билет, трудовую книжку и записывая его комментарии, с удивлением мог убедиться, что даже трудолюбие и невинное желание заработать в определенных условиях делают человека чужим для работающих рядом и крайне неудобным начальству.

Границу между «своим» и «чужим» каждый проводит по-своему. «Чужое» — это другая религия, другие цели и принципы, но и по-другому повязанный платок, по-другому сделанные котлеты. Мы сталкиваемся с «чужим» все чаще. Известный социолог, культуролог, переводчик со многих языков и друг нашего журнала Борис Дубин считает, что основной вызов нашего времени и основная проблема, над которой работает сегодня вся европейская культура — это не просто мирное сосуществование разных культур, но их «прорастание» друг в друга. Об индейцах «как о людях» некогда впервые заговорили романтики, но тогда никто и не думал предоставлять слово самим индейцам. А теперь в одной популярной американской песне есть слова: мы можем петь, только если мы поем вместе.

Каждая культура всегда содержит множество вариантов и моделей восприятия и поведения; даже столкновение таких вариантов может стать проблемой своего и чужого. Интерес вместо агрессии, готовность «петь вместе» — возможно, наиболее ценное качество в нашем современнике. Конкурс «Человек в истории. Россия, ХХ век» сознательно его культивирует.

Дмитрий Соколов

Физика и философия: неразделенная любовь

М. Эшер. Дорические колонны, 1945 год

В этом году опять приходится проводить воспитательные беседы с аспирантами первого года. Им предстоит сдавать кандидатский экзамен по философии, а он вызывает самые негативные эмоции. Опять приходится говорить, что жизнь сложна, что не всегда имеет смысл резать правду- матку, а иногда лучше поступить соглашательски. Ну выучи, в конце концов, о чем там говорил Гегель и не акцентируй внимание на том, что его система представляется тебе болезненным бредом. Вот в наше время приходилось сдавать еще и историю КПСС, а это было намного похлеще.

Все равно помогает очень слабо — трудно убедить человека в том, во что сам не веришь. В жизни действительно приходилось много раз сдавать разные экзамены по философии, и каждый раз возникал один и тот же вопрос — зачем?

Вздорность многих суждений советских философов о физике и других близких науках со временем стала легендарной. Тут тебе и кибернетика — продажная девка империализма, и разнообразные истории с теорией относительности, квантовой механикой — всего не упомнишь. В общем, история достаточно мрачная.

Поразительно, что с другого берега этого противостояния картина выглядит существенно иначе. Со временем знакомство с миром философов для меня вышло из экзаменационного контекста, и я с удивлением убедился, что, по их мнению, физики действительно интересуются философией, а многие выводы современной (да и классической) физики несут в себе важный философский смысл, который совершенно ускользает от внимания физиков. Не исключено, конечно, что этот философский смысл недоступен людям ординарного ума наподобие твоего собственного, однако жизнь сталкивала с физиками, получившими явное общественное признание, и они тоже как-то плоховато отзывались о философии.