Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Что толку от стихов? — заметил он, раздумавшись. — Хоть с утра до ночи разговаривай, как Сергей Михалков. А смысл? Гори, письмо любви!..

Дело в том, что Анатолию почудилось, что невидимые голоса разговаривают стихами. Хотя ощущение было, безусловно, ошибочным: в речах космических туземцев была проза, одна только проза.

Космические собеседники Первый и Второй так привыкли к своему странному (на наш взгляд) окружению, что оно совсем не казалось им странным.

Ни мертвые каменные поля, простирающиеся сколько хватало глаз, тут и там; ни неподвижное черное небо, в котором почти не было видно звезд; ни абсолютное одиночество.

Впрочем, это последнее обстоятельство никак нельзя считать бесспорным, и вот почему. Первый и Второй не были единственными обитателями пустынной планеты. Там было немало и других обитателей; но все дело в том, что и те также были Первый и Второй; то есть либо Первый, либо Второй.

Этот парадокс не имел к Космосу (вообще-то набитому парадоксами) совершенно никакого отношения. Не было это и заурядным надувательством. Просто несколько миллионов лет назад всему населению планеты было — ради поддержания порядка — предложено рассчитаться на первый и второй. Так они и сделали, и с тех пор именно стали Первым и Вторым — каждый.

Теперь уже не было никакого смысла спорить над целесообразностью решения, принятого 5 миллионов лет назад. Зачем? Тем более, это решение не принесло видимого вреда. Другое дело — невидимый вред; но в историях разных цивилизаций полным-полно того невидимого вреда, который наносят даже самые невинные обстоятельства. Например, какие-нибудь хлор и бромсодержащие фрионы, а попросту выражаясь — антропогенный фактор!

По поводу последнего можете не удивляться: так попросту выражаются все кому не лень — во всяком случае, все разумные обитатели видимой части Вселенной. Такие выражения служат неоспоримым доказательством их разума.

Вернемся, однако, к далекой, в нашем исчислении, планете, где жители послушно поделились на Первый — Второй.

Называлась планета Бюст-486.

Сразу отметим, что цифра 486 ничего решительно не значила. Это была первая попавшаяся цифра, которая пришла в голову авторам идеи. Да и дело там было не в самой цифре, а в том, чтобы какая-нибудь цифра была; а иначе получалось глупо и несолидно: Бюст. Для планеты это было явно маловато и наводило на мысль о каком-нибудь провинциальном магазине…

Первый и Второй иногда и спорили. Со стороны это было немного глупо, так, как по крайней мере, последние 4 миллиона лет не приводило ни к каким последствиям. До этого тоже не приводило ни к каким последствиям, поскольку планета Бюст-486 была такова, что там имелись одни только причины; а следствия слабо давали себя знать; или, точнее говоря, давали себя знать в других точках космического пространства.

(Например, у нас на Земле, на улице Степана Разина, в доме 35 в квартире № 9. Как вы помните, именно запнувшись о бюст, землянин едва не сломал себе палец).

Представьте себе, как и в прошлый раз, каменную пустыню, которую — если быть честным — мог спроектировать какой-нибудь спившийся и обозлившийся на весь белый свет каменщик; да и то исключительно в том случае, если бы работал на своем месте тысячу лет — и все это время неукротимо пьянствовал!

Отвратительная местность.

⠀⠀ ⠀⠀

Действующие лица прежние: Первый и Второй.

⠀⠀ ⠀⠀

Второй: Но ты забываешь о долге! Постоянно забываешь о долге.

Первый: Я-то?

Второй: Вот именно. Обо всем должен помнить я один.

Первый: О чем же ты помнишь?

Второй: Я сказал не конкретно, а для примера. Я должен помнить о долге!

Первый: И что же ты о нем помнишь? Для примера?

Второй: Должен быть долг. Иначе наше существование станет бессмысленной тратой времени.

Первый: Ты имеешь в виду выделенный класс инерциальных систем отсчета?

Второй: А?

Первый: Которые формируют некоторую совокупность одинаково равномерно и прямолинейно движущихся наблюдателей, заполняющих все пространство?

Второй: Наше пространство никто не заполняет. Почти никто.

Первый: Это обывательская точка зрения. А еще толкуешь о долге.

Второй: Не толкую, а напоминаю.

Первый: Это одно и то же.

Второй: (после непродолжительного молчания): Мы не вправе пренебрегать своим долгом. Если мы пренебрежем им один раз, потом второй, потом третий, четвертый. Ты меня понимаешь?

Первый: Понимаю.

Второй: …то со временем это войдет в привычку. Граждане Великой Империи не могут пренебрегать своим долгом.

Первый: Могут, но не должны.

Второй: Не встревай. Егозишь, как шило.

Первый: Хорошо, не буду встревать. Что же я стану делать?

Второй: Не пренебрегать своим долгом.

Второй: Мы — народ, в этом все дело.

Первый: Да?

Второй: Великий народ!

Первый: Где?

Второй: Куда ни кинь взор.

Первый: Никого нет.

Второй: Просто ты не можешь повернуть голову. Потому не видишь, что делается дальше твоего носа.

Первый: Такова суть Великой Реформы. Кто это говорил?