Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

Я вышел на одну поляну и застал Аари за его любимым занятием — сочинением песен для растений семейства злаковых. Он лежал на земле и что-то мычал себе под нос. Я сказал, чтобы он шел за мной, ибо на него возложена ответственная миссия. Впрочем, вряд ли бы он понял меня, скажи я ему что-нибудь другое. Аари продолжал лежать и мычать. Тогда я пообещал ему новую голову и жизнь вечную, и он встал и пошел со мной.

Когда мы вышли к стоянке в лесу, то обнаружили, что Ен был чем-то напуган. Он отвел меня в сторону и спросил:

— Что это?

— Это мой двоюродный брат Аари Голова.

— А почему?..

— Не знаю. Насколько я понял, он прекрасно вписывается в наши замыслы. Он совсем не опасен, если его не трогать.

— Хорошо, — вымолвил побледневший Ен Мухолов.

Вечером Ен подозвал меня и долго говорил непонятные слова, а я молча слушал и ковырял в зубах веткой. Закончив выступление, Ен достал сверток с картинками и закорючками и сказал, что все свои знания извлек именно из него. Чтобы добыть их, он потратил несколько лет жизни в лесу, но так до конца и не разобрался во всем. «Возможно, это удастся тебе», — сказал Ен, похлопав меня по плечу. И я также выразил надежду когда-нибудь постигнуть мудрость, заключенную в этом свертке.

А потом он попросил подробнее рассказать, о чем разговаривают со мной голоса. И я пытался вспомнить все эти трудновыговариваемые сочетания звуков и обрывки фраз о «гравитации», «атомах», «нейросинаптических связях» и прочих кошмарах. А когда я устал и хотел пойти спать, он только и произнес:

— Расскажи мне еще о «электромагнитных волнах».

Ен был одним из тех странных существ, которых слишком интересовали бессмысленные вещи.

Утром мы наспех поели и обернули изображение Бога звериными шкурами. Аари без лишних слов взвалил его на плечи, и мы выступили вперед, неся с собой покой и просветление.

Первое наше появление в родном поселении запомнилось мне плевками женщин в нашу сторону и эпизодом, в котором возвращавшиеся с охоты мужчины чуть не забили нас насмерть дубинами. Возглас Ена: «Мы пришли с миром» еще больше разъярил воинов, и если бы кто-то из них случайно не сорвал шкуры с нашего божества, то никто уже не растолковал бы им его предназначения. А так — воины слегка обескуражились и под стражей препроводили нас к вождю.

Вождь занимался тем, что громко орал на целую свору плачущих старух, детей и лающих собак. Когда мы были представлены ему в составе меня, Ена, Аари и деревянного пугала, он озадаченно рассмотрел нас, приказал всем замолчать и, очевидно, приготовился что-то выслушать.

Ен откашлялся, и, не зная, как начать, выложил все начистоту. Вождь почесал живот и сообщил о желании все проверить лично. У нас оставалось время до захода Солнца, иначе нас ожидало нечто экстравагантное, вроде сражения с дикими животными в специально вырытой для этого мероприятия яме. И если у Аари были хоть какие-то шансы, то мы с Еном решили уповать на волю божью.

Вечером Ен поставил свое чудище посреди деревни, перед этим внушив вождю и его приближенным, что ежели как следует попросить у него что-нибудь, то оно непременно услышит это и воздаст. Посмотреть на такое чудо собрались все без исключения жители. Хотя все равно мало кто понимал речь моего брата, Ен дал тому для верности отвар лишайников, отчего он сделался совсем невменяемым. А потом вождь неожиданно поинтересовался, как насчет предстоящей охоты? Тогда Ен встал перед идолом на колени и начал смотреть тому в клыкастую пасть; тем временем, Аари катался по земле и истошно визжал. Ен истолковал это, как хорошее предзнаменование, и пообещал на завтра обильную добычу.

На следующий день после удачной охоты вождь смотрел на идола с уважением, а женщины сразу падали перед ним ниц.

Вскоре и нас стали почитать так же, ведь мы всегда щедро обещали обильные урожаи, множество дичи и хорошую погоду. А если у нас и случались проколы, то мы списывали все на недостаточную почтительность поселян по отношению к богам.

Помню, как Ен изготовил еще одну деревянную скульптуру, и у меня сразу же вырвался вопрос, а разве Бог не один? Ен строго посмотрел на меня, и я понял глубокую ошибочность своей гипотезы. Он поставил мне в вину незнание основ метафизики, а затем добавил, что монотеизм возможен лишь в больном воображении одного племени семитов-скотоводов. И я пристыжено согласился, что, наверно, так оно и есть, а иначе как бы в одиночку Бог за всем уследил.

Ен сделал еще несколько статуй и объяснил нам, кто есть кто и как следует кому поклоняться. Меня особенно поразила статуя большегрудой женщины с огромными бедрами, и я сказал Ену, что таких не бывает. Но он ответил, на небе таких полно, и я тотчас спросил, как туда попасть. Ен сказал, тебе рано об этом думать, однако мне показалось, что он и сам толком не разобрался в этих вопросах.

Жить мы стали рядом с хижиной вождя, и всего у нас было в достатке.