Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

Медленно, по кусочкам, разрывая письмо, в голове стучало как когда-то в рельсовых поездах: «Сто первый… Сто первый… Сто первый… Сто первый…»

Ему никогда не везло. С чего бы этому измениться сегодня, да еще в самый нужный и ответственный момент?

Один человек, мешает только один человек. Убить? Нет, врач не смог бы убить человека. Не потому, что давал клятву Гиппократа, а потому, что просто не мог. Даже ради спасения собственной жизни. В случае же Зайцева «тем более» ради спасения собственной жизни.

Время для него шло незаметно, как бы само по себе, отдельно от него, где-то вдали.

Еще сутки Антона сверлила только одна мысль: смог бы он убить, если бы узнал кого-либо из сотни избранных его города и, имея шанс пристрелить, встретил того на улице? Сбоку на столе предательски лежал со вчерашнего дня пистолет и смотрел прямо на него. Качание на кресле стало дико нервировать, а резвящиеся в реке детеныши зебр — раздражать. Зачем ждать оставшееся время? Всего лишь один выстрел — и всему конец.

Зайцев не понимал, слабость это или сила, но встал и подошел к столу. Крепко сжав пистолет, направил дуло в рот, но к курку палец приблизить не успел. Кресло внезапно качнулось, и, щелкнув, упал пульт управления его древнего телевизора, который автоматически переключился на местный новостной канал.

— Только что представителем Центра спасения человечества было официально объявлено, что от сердечного приступа скончался доктор медицинских наук, входивший в число сотни избранных нашего города. В связи с этим…

Антон отбросил пистолет и подбежал к пульту. Дрожащим пальцем нажал на повтор этого сюжета и только тогда поверил услышанному. Только что, в нашем городе, скончался, один из… Один из… Отрывок повторялся снова и снова. Качание кресла уже не раздражало. Неожиданно захотелось курить. Ведь на космическом корабле это вряд ли разрешат. Так захотелось попробовать, впервые в жизни. На прошлый день рождения коллеги, пытаясь удивить (и им это удалось!), подарили гаванские сигары.

И всё-таки мне повезло, думал он. Единственный раз в жизни, но зато так повезло. Безрадостное детство в приюте для сирот, унылые годы одиночества в университете, практика и работа… Казалось, он никогда и никому не был нужен. Но свершилось! Его час настал. Скоро ему сообщат, что делать дальше и куда идти. Радость переполняла его, хотелось прокричать на весь мир, что он один из избранных. Но надо держать всё в тайне и не суетиться. За ним придут или позвонят. Остается только ждать…

Эх, а Наташу Болдыреву все-таки жаль, она была бы для него идеальной женой.

Снова переключив на канал о животных, Зайцев задымил. Показывали крупнейший в мире транснациональный заповедник «Большое Лимпопо». Мерно журчала речка и успокаивающе раздавались птичьи трели. Приглушив звук, Антон закрыл глаза и, продолжая держать дымящуюся сигару, уснул.

Кресло остановилось, сигара давно потухла и выпала из руки… Антон спал.

Очнулся он сам. Тело неприятно хрустнуло и вздрогнуло. Из окна дружелюбно светило необычно яркое солнце. Сколько прошло минут, Зайцев не знал. Но был уверен, что не больше часа. Почему же до сих пор с ним никто не связался?

Телевизор неустанно показывал живой и неизменчивый мир дикой природы.

Надо что-то делать, понял Антон. Но что? Обратные адреса его почтовик не сохранял, а письмо он порвал на мелкие кусочки. Дыхание стало чаще, лоб вспотел, появились мурашки… Он не имеет права упустить единственный шанс для спасения. Переключив на новостной канал, увидел ту же самую журналистку, измученную и неухоженную, с неопрятными волосами.

— Только что стало известно, что с одной из крыш небоскреба в центре города вылетел авиалайнер с сотней избранных на космодром к «Счастливчику». Нас оставили умирать!

Не может быть, не поверил Зайцев. А как же он? Ведь он был сто первым! Это его должны были взять на корабль. Он живет в небоскребе в центре города. Только сейчас в правом нижнем углу экрана Антон увидел сегодняшнее число. Оказалось, он проспал целые сутки! Мало того, он проспал свою жизнь.

Шанс, ему предоставили самый значимый шанс, а он его так беспечно упустил.

«Трус! Трус! Трус! — корил он себя. — Если бы сразу застрелился, ничего бы этого не знал. И всё давно было бы кончено. Заставить себя ни о чём не думать и, наконец, сделать то, что хотел в первый же день».

— Нас всех нагло обманули! — вскричала разъяренная журналистка на одной из городских улиц. — Каждому был присвоен номер «сто первый» в списках «избранных» и каждому это сообщили, настоятельно рекомендовав держать всё в тайне. Они боялись и думали, что мы будем спокойно молчать и ждать того, что что-то изменится в списке. С семьями было проделано по такой же схеме. И все мы действительно молчали, потому что…