Я подошел к ним уже достаточно близко. Резко толкнув тележку, я сбил с ног полицейского, затем подлетел ко второму и выхватил у него из рук мегафон.
— Чен!!! — закричал я что было сил. — Ошибка в расчетах! Проверь…
Несколько пуль вонзились в мою спину. Падая, я смог только прошептать:
— Проверь… проверь. проверь… ошибка.
Пистолет мне так и не пригодился, да я и не хотел больше стрелять в людей. Ведь это чертовски больно!
В себя я пришел в тюремном госпитале. Сознание было затуманено. Вокруг меня хлопотали роботы-хирурги, только что закончившие операцию. Я увидел, как один из них выбрасывает в урну пули. Заметив, что я открыл глаза, другой киборг подкатил ко мне и вкатил в мою вену какое-то зелье, от которого мне стало хорошо, и я снова уснул.
Когда мне стало получше, в мою палату ввели капитана полиции, и он провел допрос.
— Кто заказал вам убить Юзефа Штерна? — спросил он.
— Никто, — ответил я.
— Как вы мотивируете это убийство? — продолжал капитан.
— Личные мотивы, — сказал я.
— Никакой политики? — недоверчиво спросил он.
— Политика тут ни при чем.
— Каковы же мотивы?
— Если даже я и расскажу вам, вы все равно не поверите.
— Рассказывайте. Учтите, что каждое ваше слово будет запротоколировано. Поэтому лгать я вам не советую.
Я выложил ему все. Кто я, кем был мой отец, что сделал Юзеф Штерн с моей семьей.
— Вы должны были рассказать об этом прессе, вместо того, чтобы совершать преступление, — заметил капитан.
— И кто бы мне поверил? Вот вы, например, верите этому?
Он промолчал. Я расписался в документах, он спрятал их в кейс и ушел.
Решением суда мне дали пять лет по марсианским законам. Адвокат скостил год, ссылаясь на то, что, увидев человека, из-за которого погибли мои родители, а я сам вынужден был нищенствовать на чужой планете, я впал в состояние аффекта.
Меня переправили в тюрьму на Фобосе, где я и должен был провести оставшиеся три с половиной года. Там мне разрешили наблюдать за новостями, и я узнал, что «Скороход» стартовал сразу же после событий на карнавале, был обстрелян на орбите двумя крейсерами, сильно поврежден, но успел уйти в подпространство, и пропал без вести. До Джабраила звездолет не добрался, и никому не известно, в какой части Вселенной он оказался. Он просто исчез. И я знал, что это случилось исключительно по моей вине. Если бы не эта спешка, вызванная убийством Штерна, то Чен успел бы обнаружить ошибку в расчетах гиперпрыжка. Звездолет пропал, и один только я мог догадаться, где его можно найти. У меня была хорошая память на цифры, и я помнил все координаты, которые мы с Ченом записывали в тот день. Я раздобыл звездную карту и стал думать, где мог оказаться звездолет Ленца. Пролежав без сна несколько ночей, я вычислил место, где следует их искать. «Скороход» не может быть на Джабраиле. По тем ошибочным расчетам, что делал я вместе с Ченом, он должен был в режиме гиперпрыжка пройти сквозь систему звезды Эдем и вынырнуть в центре системы Дельты Хвоста Дракона. Планетарная система к жизни не пригодна, поэтому туда редко кто заходил. Я узнал расположение планет на расчетное время выхода из гиперпрыжка, и вычислил планету, с которой звездолет просто не мог не столкнуться. Это была планета с грустным названием Уныние.
Адвокат навещал меня еще несколько раз. В результате этого по его совету я подал заявление в суд на покойного Штерна.
Год спустя он по секрету сказал мне, что заводы, принадлежавшие раньше отцу, а так же все остальное состояние Штерна суд, скорее всего, решит передать в мои руки.
— А вам-то это зачем? — спросил я его однажды.
— Я юрист. Закон для меня важнее всего.
Еще через полгода состоялся суд, и мы выиграли дело.
— У Штерна есть семья? — спросил я судью, когда он зачитывал приговор покойнику.
— Да, — ответил он мне. — У него большая семья.
— В этом случае я отказываюсь от всех фабрик и заводов, которые Штерн обманом отнял у моего отца, — мой адвокат схватился за голову, и я понял, что для него важнее были не законы, а нажива. — Я не хочу, чтобы кто-то пережил то же, что и я на Земле. Я согласен на половину состояния. И еще мне нужен звездолет. Это должен быть грузовик класса А, со сроком эксплуатации не больше двух лет. К моменту моего освобождения он должен стоять на стартовой площадке космодрома Столицы с полной заправкой. Покупку звездолета и снаряжение произведите за счет моих денег. Остальное пусть остается семье убитого мной Штерна.
На душе стало спокойно. Теперь у меня будет звездолет, и я смогу найти «Скороход». Не придется ни перед кем унижаться, и ничего не нужно будет объяснять.
…В тюрьме я познакомился с Резаном и со многими другими людьми и понял, что с командой у меня проблем не будет. Я, конечно, не объявлял, что стану набирать экипаж для своего звездолета, а приглядывался к людям и понравившимся мне предлагал работу после освобождения. Подбирал экипаж из тех, кто закончит свой срок примерно вместе со мной.