Знание — сила. Фантастика (2011-2015)

— Ты не сможешь этого сделать, — сказал Маруф. — Корабль не последует по маршруту, который ему покажется опасным. Ты не сможешь корабль бросить на звезду. Ты не можешь корабль взорвать. Ты не можешь разгерметизировать судно ни в космосе, ни в норе… Но, главное, а нужно ли это делать?

— Мы обладаем знанием, которое уничтожит человечество. Как только информация о детонаторе станет всеобщим достоянием, человечество прекратит свое существование. Всегда найдется идиот, который приблизится к черной орбите либо в исследовательских целях, либо в геростратовских. Поэтому я отыщу детонатор здесь, в глубоком космосе, и подойду к нему. А когда звезда взорвется, не позволю кораблю уйти из космоса.

— Ты не сможешь, — упрямо повторил Маруф.

— Почему? В рубку вы не войдете, техотсек я заблокировал. В вашем распоряжении только жилые помещения корабля. Вы не сможете нам помешать!

— Ошибаешься, — сказал Маруф, припоминая бесчисленные системы безопасности. К сожалению, использование любой из них означало очередную пересдачу — зачет за штатное решение нештатной проблемы ему не поставят. — Но прежде чем я объясню твою ошибку, скажи: почему сразу крайние меры? Почему быстро?

— Пока не передумали, — простодушно ответил Алексей. — Суицид — дело настроения.

— А если к тому моменту, когда вы передумаете, я соглашусь с твоими доводами и сам решусь на уничтожение корабля, ты не впустишь меня в рубку? Я ведь тоже, знаешь ли, не заинтересован в гибели человечества. И об идиотах, которые вопросы жизни и смерти решают по настроению, знаю не понаслышке.

Алексей не ответил. Догану показалось, что удар достиг цели, но неожиданно вмешалась Фрея:

— Почему «идиотах»? Лека дело говорит. И поступает правильно, по-мужски. С такой инфой мы не можем вернуться. Кто угодно захочет глянуть на солнечный детонатор. А что из этого выйдет, мы все знаем.

— Я и не предлагаю возвращаться, — миролюбиво пояснил Маруф. — Почему не исследовать этот феномен? Запас свободного хода нашей посудины не ограничен, а еды и воздуха хватит на несколько лет. Зачем самоубиваться немедленно? Давайте немного поживем.

— Он объяснил, — глухо сказала Фрея. — Вполне возможно, что через год нам не хватит духу на такое… или часть экипажа погибнет, а уцелевшие будут думать только о своей шкуре.

«Это она на меня намекает?» — удивился Доган.

И вдруг он понял, что стоя перед закрытой рубкой управления, выглядит жалко и глупо. Сейчас он должен находиться совсем в другом месте…

Круто развернувшись, Доган прошел коридором к трапу и поднялся на самый верх.

«Техотсек они заблокировали… — с раздражением подумал Маруф, поворачивая кремальеру. — Желторотики!»

У распредщита он уже занес руку, чтобы отключить связь машинного отделения от центрального поста, когда чудовищное подозрение заставило замереть. «А что, если все это по-настоящему? — с ужасом подумал Доган. — Что, если мы действительно отыскали семейство артефактов, оставленных працивилизацией? Кто-то с незапамятных времен не заинтересован в распространении разумной жизни. И детонатор — это предохранитель, который взрывает звезду, как только цивилизация выходит в космос. Нам повезло, что первым мы нашли артефакт не у себя, а у чужих звезд. Но если бы он был обнаружен у Солнца…»

— Нашла, командир, — воскликнула Адель. — Я нашла! Эврика!!!

Доган на всякий случай промолчал, а Лека хмуро поинтересовался:

— Что ты нашла?

— На этой орбите вокруг Солнца долгое время крутилась станция по изучению подвалов солнечного ветра, десять тысяч душ! Детонатора не обнаружили. Возле Солнца нет детонатора, Лека! Отбой воздушной тревоги! Мы будем жить!

— И сколько они пробыли на этой орбите? — недоверчиво спросил Алексей.

— Файл в корневом каталоге, — сердито сказала Адель, — называется «никто не умрет». Сам читай.

В наушнике послышался чей-то плач и шелест клавиатуры.

— Восемь лет?! — воскликнул Алексей. — Поселок крутился по черной орбите восемь лет?

Доган все-таки отключил двигатель от центрального поста.

«Плачет Фрея. Ребята чересчур взвинчены. Лучше не рисковать…»

И вдруг он почувствовал бешенство. «Они не должны были доводить ее до слез! Девушки не должны плакать! Какое свинство…»

— Командир? — неуверенно обратился Алексей. — Вы сказали, что я не смогу задержать корабль в обычном космосе, когда звезда превратится в сверхновую.

Доган не мог сразу ответить. У него пересохло в горле и сбилось дыхание. «К черту все! Я ненавижу свою работу». Ему стало плохо. Скрутило так, что пришлось сесть на палубу, оперевшись спиной о распредщит. Он бы и лег, но здесь было слишком мало места.

— Командир?

— Нет. Я говорил другое, — проскрипел Доган. — Я сказал, что ты не сможешь приблизиться к звезде.

— Почему?

— Потому что центральный пост отсечен от двигателей. Привычное пространство недоступно. Ты не управляешь кораблем.

Знакомый шелест клавиш и громкий стук. Наверное, Алексей ударил кулаком по пульту.

— Не ушибся, дорогой? — с нервным смешком спросила Адель.