Зоя

Родина,
          мне нет другой дороги.
Пусть пройдут, как пули, сквозь меня
все твои раненья и тревоги,
все порывы твоего огня!
Пусть во мне страданьем отзовётся
каждая печаль твоя и боль.
Кровь моя твоим порывом бьётся.
Дочка,
         отпусти меня,
                             позволь.
Всё, как есть, прости мне, дорогая.
Вырастешь, тогда поговорим.
Мне пора!
              Горя и не сгорая,
терпит пытку девочка другая,
называясь именем твоим.)

* * *

Хозяйка детей увела в закут.
Пахнет капустой, скребутся мыши.
— Мама, за что они её бьют?
— За правду, доченька. Тише, тише.
— Мама, глянь-ка в щёлочку, глянь:
у неё сорочка в крови.
Мне страшно, мама, мне больно!..
— Тише, доченька, тише, тише…
— Мама, зачем она не кричит?
Она небось железная?
Живая бы давно закричала.
— Тише, доченька, тише, тише…
— Мама, а если её убьют,
стадо быть, правду убили тоже?
— Тише, доченька, тише… —
                                             Нет!
Девочка, слушай меня без дрожи.
Слушай,
           тебе одиннадцать лет.

Если ни разу она не заплачет,
что бы ни делали изверги с ней,
если умрёт,
но не сдастся —
                          значит,
правда её даже смерти сильней.
Лучшими силами в человеке
я бы хотела тебе помочь,
чтобы запомнила ты навеки
эту кровавую, страшную ночь.
Чтобы чудесная Зоина сила,
как вдохновенье, тебя носила,
стала бы примесью крови твоей.
Чтобы, когда ты станешь большою,
сердцем горячим,
верной душою
ты показала, что помнишь о ней.

* * *