Золочёные горы

– До сих пор в члены профсоюзов не принимают черных. Я пытался получить работу на металлургическом заводе в Ларимере, и мне велели на профсоюзной бирже держаться подальше, не то потеряю и второй глаз.

– Постой…

Я погружалась в пучину. Заноза подозрения превратилась в кровоточащую рану факта, разрывавшего меня изнутри.

– Мой муж Джордж не мог, он бы никогда… – бормотала я, перестав задавать вопросы. Я только отбивалась от его слов причитаниями, как делают многие, столкнувшись с горькой правдой. – Я тоже… мой отец погиб, моего мужа убили…

Калеб Грейди отвернулся и смотрел на видневшиеся вдали горные пики, а я барахталась в болоте виноватого отрицания. Я осознала, что деньги, украденные – взысканные – мною у Паджеттов, были потрачены на восстановление справедливости в моем собственном понимании, ради моего отца и его дела. Будь у Калеба Грейди эти деньги, он смог бы вести собственную борьбу за справедливость ради своей матери и благополучия своего народа. Стыд и нежелание смотреть правде в глаза, какие я испытывала в тот момент, ослепляют нас и мешают вести себя честно.

Калеб явно порывался уйти.

– Кэл… мистер Грейди… постойте. Я прошу прощения за моего мужа, если это он… Я ничего не знала.

– Все в порядке, – ответил он, заметив, как я терзаюсь.

– И я ни разу не поблагодарила вас, – добавила я, – за все, что вы сделали для Джейса. Вы так заботились о нем, когда… он слишком любил виски.

– Это точно, – рассмеялся Кэл. – Рад был видеть вас снова, мисс… миссис Лонаган.

Сунув руки в карманы, Калеб Грейди повернулся и пошел по улице, присвистывая. Вроде бы просто беззаботная песенка. Но могу поклясться, что он насвистывал гимн Армии спасения: «Вперед, христианское воинство». Известный гимн трезвости. Маршируем, как на войну. Пока короны и троны исчезают, а царства рушатся. Так там поется.

Вечером, оставшись в одиночестве у себя дома на Квебек-стрит, я вскарабкалась по складной чердачной лестнице наверх и достала старый сундук. Там, под ветхими пожелтевшими экземплярами «Мунстоун сити рекорд» и «Патриота», лежали мои записные книжки и письма, а еще книга «Финансы» со всеми ее секретами. Я села под коньком крыши и предалась ностальгии и нежным чувствам, вспоминая свою наивную юность и первого мужа. Он был совсем мальчишкой.

В обувной коробке скопились годы жизни в письмах и открытках. Большинство были от Джорджа: он посылал их во время рабочих поездок. Я сидела и вспоминала pluralia его симпатий и шуток, и то, как он заботился обо мне. Мне не верилось, что он изувечил Калеба Грейди. Но от этого случившееся не переставало быть правдой.

На следующее утро я пошла в банк и опустошила счет Анджелы Сильверини, закрыв его полностью. Выписала кассиру чек на две тысячи долларов: этих денег хватило бы на несколько лет оплатить аренду квартиры. Купить машину. Оплатить вступительный взнос в колледж Дю Бойса. Большая сумма, по моим меркам. Я отправила деньги мистеру Калебу Грейди, шеф-повару, гостиница «Олбани», Денвер.

Последнее, что сделала Princesse des Voleurs.

Уважаемый мистер Грейди,

прошу принять эти деньги из имущества Джаспера Паджетта, ныне покойного. Он много говорил о вас и о вашем законном праве на наследство. Знаю, он хотел, чтобы вы и ваша семья процветали. Если б он все еще оставался с нами, он бы об этом позаботился. Прошу выразить от меня почтение всему семейству Грейди. Передайте Истер, что я до сих пор готовлю по ее рецептам, и я все еще вспоминаю ее мудрость и все, чему она меня научила: не только о соусах и выпечке, но и об истории. И о добре и зле.

Искренне ваша,

миссис Сильви П. Лонаган