Золоченые

Я оглядываю девчонок, у Катьи в глазах стоит страх, у Бритты – неуверенность. В любом другом месте мы бы даже не заговорили друг с другом, но сейчас мы все в одной лодке, нас всех ждут годы боли, страданий, крови… сестры по крови – так называла нас кармоко Тандиве, и это придает мне смелости.

Возношу короткую молитву Ойомо, затем поворачиваюсь к ним.

– Не знаю, как вы, – говорю я, – но я намерена дожить до момента, как смогу отсюда убраться. Я уже устала умирать.

Катья хмурит брови.

– Устала умирать? Погоди, ты что, уже правда умира…

– Девять раз, – шепчу я, и слова больно ранят, словно шипы.

– Девять?! – Глаза Катьи лезут на лоб.

На ее лице отражается недоверие, остальные тоже поворачиваются с таким же потрясением, и я поясняю:

– Меня подвергли Праву казни. Только они все не могли найти мою последнюю смерть, они пытались снова и снова… – Я осекаюсь, не позволяя себе закончить мысль. – Не хочу переживать это снова. Не хочу новых смертей, боли, я хочу жить, теперь по-настоящему. Жить счастливо… но для этого я должна выжить. Все мы должны.

Я перевожу взгляд с одной на другую и глубоко вздыхаю, чтобы собраться с духом.

– Кармоко Тандиве сказала, что мы сестры по крови, так давайте друг другу помогать. Если мы хотим пережить следующие двадцать лет, мы должны держаться вместе, не только как союзницы, но как друзья, семья…

Я протягиваю руку, сердце комом трепещет в горле.

– Сестры по крови? – спрашиваю я, опустив взгляд, с тысячью мыслей в голове. Что, если я прошу слишком многого? Что, если они отвернутся, станут меня презирать, как все в деревне, что, если они…

На мою руку ложится мягкая ладонь.

– Сестры по крови, – заверяет Бритта, когда я испуганно поднимаю глаза, и весело улыбается. – Отныне и навсегда, но ты и так это знаешь, Дека.

Когда я с облегчением киваю, Катья тоже подается вперед.

– Сестры по крови, – шепчет она. – Да, мы только познакомились, но если вы объединитесь, я тоже в деле.

Я отвечаю ей такой же полной тревоги улыбкой.

Настает очередь близняшек, они с почти серьезным видом переглядываются и пожимают плечами.

– Пусть так и будет, – говорят они друг другу и кладут ладони поверх наших. – Сестры по крови, – хором объявляют они, улыбаясь.

По телу разливается тепло счастья. Они в самом деле соглашаются, все до единой. Сияю, и к нам вдруг присоединяется еще рука. Это Белкалис.

– Сестры по крови, – произносит она, почти не раскрывая рта, и остальные бросаются ее обнимать.

Вот так просто мы стали связаны.

Сестры по крови.

Воодушевленная, счастливая, зачерпываю немного риса и принимаюсь за еду, тщательно выбирая кусочки курицы. Я должна восполнить силы. В конце концов, выживание – это тяжелый труд. Как и поиски правды о мамином прошлом.

12

Все начинается с моря неколебимой черноты, древнего, но знакомого. Я покачиваюсь в его водах, теплых, неподвижных. И голоса, женские, властные, они взывают. «Дека…» – шепчут они.

Один почти как мамин.

Поворачиваюсь на голоса, ничуть не удивляюсь золотому свету, мерцающему вдалеке. Дверь, которая ждет, когда я ее открою. И я плыву к ней, невесомая в огромном море, и слышу кое-что еще…

– Подняли ленивые задницы, неофитки!

Охнув, просыпаюсь, моргаю в темноте. Ворвавшись в общую спальню, две послушницы спихивают с кроватей девчонок, если те слишком медленно двигаются. В коридоре толпятся остальные послушницы, их крики сливаются с неистовым грохотом барабанов. Это ритуальная побудка.

– Что… а?! Что?! – хнычет Бритта, рывком подскочив с кровати.

– Надо вставать! – почти силком вытаскиваю ее из постели.

Послушницы встают у двери – та самая, со шрамом, и еще одна, пухленькая, почти ангельского вида девушка со смуглой кожей и крупными локонами темных волос. Обе одеты в темно-синие форменные одежды, точно такие же, как зеленые, которые нам выдали вчера.

– С утром, неофитки! – гаркает девушка со шрамом.

– С утром, – неуверенно отвечаю с другими девчонками, когда мы собираемся вокруг нее.

Она делает шаг вперед.

– Я – Газаль, ваша почтенная старшая сестра по крови. Вы будете обращаться ко мне как «почтенная старшая сестра по крови Газаль» или «почтенная старшая сестра по крови». Иные обращения недопустимы.

Сразу становится нечем дышать, напряжение растет до тех пор, пока вперед не выступает вторая, пухленькая. В отличие от Газаль, она олицетворяет тепло и солнечный свет.

– Я – Дженеба, ваша почтенная старшая сестра по крови, – жизнерадостно произносит она, улыбаясь нам. – Надеюсь, со временем мы станем друзьями.

Напряжение начинает отступать. Дженеба выглядит одной из тех, кто ладит со всеми. Едва успеваю кивнуть в ответ, как снова заговаривает Газаль.

– Дженебе и мне поручено надзирать за этой спальней, – объясняет она. – Вдвоем мы будем помогать вам в первую неделю в Варту-Бера, а затем и на протяжении всего вашего пребывания в лагере… если вы, конечно, выживете.

Воцаряется натянутая тишина, неофитки переглядываются, и Дженеба хлопает в ладоши, привлекая внимание.

– Ладно, неофитки, у вас есть пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Бегом, бегом, бегом!