Золоченые

Ее слова, словно удары молний, заставляют девчонок броситься в уборную со всех ног. Я спешу туда же, не желая отставать, но замечаю гладкие бронзовые зеркала и десять каменных раковин с кувшинами для воды и прочими принадлежностями, аккуратно расставленными по краю, и замедляю шаг, охваченная благоговением. В Ирфуте единственная раковина стояла в храме и пользоваться ею могли только мужчины. Останавливаюсь перед одной и задыхаюсь от зрелища: у меня уже отросли волосы, образуя вокруг головы маленькое пушистое облачко. У остальных девчонок – тоже, я заметила это не сразу, а когда пришла в себя после пробуждения. Должно быть, так проявляет себя исцеление алаки. Хоть какое-то преимущество нечистой крови.

– Четырнадцать минут! – напоминает Дженеба.

Мигом принимаюсь за дело, вытираю лицо влажной тряпицей. Закончив, озадаченно смотрю на маленькую деревянную палочку рядом с кувшином.

– Что это? – шепчет Бритта, озвучивая вопрос, который вертится у меня на кончике языка.

– Жевательная палочка, – отвечает Белкалис, используя свою для чистки зубов.

Я поспешно следую ее примеру и охаю, когда во рту возникает запах взорвавшегося льда. Неудивительно, что хемайранцы предпочитают такие палочки тряпкам, которыми мы оттираем зубы в Ирфуте. Умывшись, торопливо надеваю зеленое одеяние и кожаные сандалии, и когда барабаны звучат вновь, я уже одета и готова следовать за Дженебой во внутренний двор.

Снаружи еще темно, наш путь освещают лишь несколько тусклых факелов. Однако там все равно тепло и приятно, ранним утром воздух напоен ароматами экзотических цветов. На мгновение я замираю, наслаждаясь ощущениями. В Ирфуте рассвет всегда прохладен. Для северянки вроде меня такая жара должна быть неприятна, но почему-то она кажется идеальной.

Вырезанная над аркой умбра будто смотрит на меня, когда я прохожу под ней, – напоминание, что я должна прочитать «Шествие Теней», узнать о матери все, что только смогу. Мысленно делаю зарубку: нужно расспросить Дженебу. По сравнению с другими послушницами, она кажется милой.

Кармоко Тандиве спокойно ждет у статуи императора Гизо. Рядом по стойке «смирно» стоит Газаль. Она держит одну руку за спиной, а другую прижимает к сердцу, как положено солдату. Выглядит послушница даже более грозно, чем когда нас будила.

– Утренний поклон, неофитки, – приветствует нас кармоко Тандиве, мускулистое тело прямое, как шомпол, смазанные красной глиной косы поблескивают в темноте. – Надеюсь, вы как следует выспались.

Мы переглядываемся.

– Да, кармоко.

Она улыбается.

– Еще не совсем правильно.

Газаль делает шаг вперед и бьет себя кулаком против сердца.

– Неофитки, в присутствии кармоко – стоять смирно! Спина прямо, правая рука на сердце, левая за спиной!

Мы быстро повторяем, Дженеба проверяет – правильно ли. Другие послушницы, прикрепленные к остальным спальням, помогают своим неофиткам. Замечаю в верхних окнах движение. За нами наблюдают матроны. Для них это, видимо, развлечение.

Как только мы все замираем по стойке «смирно», к нам вновь обращается кармоко Тандиве:

– Дабы стать воинами, вы должны быть сильны телом и духом. А все это начинается с бега. Каждое утро.

У меня глаза лезут на лоб.

Бег?!

В Отере женщинам запрещено бегать. Любая девчонка, которую поймают за хождение недостаточно размеренным шагом, получит плетей за такую дерзость. «Легки и грациозны шаги чистой женщины», – предостерегают Безграничные Мудрости. Напоминание вызывает у меня волну легкой тошноты.

– Бегом, неофитки! – гаркает Газаль, вырывая меня из размышлений. – Шевелись!

И сама, подавая пример, начинает бежать быстрой трусцой по дорожке, во главе остальных послушниц. Мы с другими неофитками осторожно пытаемся бежать следом, пыхтя и отдуваясь, изо всех сил стараясь держать в узде дыхание и жжение в мышцах. Когда Газаль наконец останавливается у подножия первого холма, я так измучена, что сгибаюсь пополам, упираясь ладонями в колени, чтобы не упасть.

– Хорошо, неофитки! – снова орет Газаль, как будто зарядившись силой. – Нужно полностью разогреться. Удвоить темп!

И она бросается вверх по склону, двигаясь еще быстрее, чем раньше.

Я в ужасе трясу головой.

– Не могу быстрее, – хриплю между вдохами, – ноги горят.

Бритта дышит так же рвано.

– И я не могу.

– Ой, да хватит ныть, – беззаботно бросает Адвапа, обгоняя нас.

Они с сестрой – единственные, кого ничуть не беспокоит то, что мы вообще-то бежим. Хотя, с другой стороны, они же нибари, их племя лишь притворяется, что почитает Бесконечные Мудрости, когда жрецы или посланцы отваживаются отправиться в их пустыни. По крайней мере, так всегда говорила мне мама.

Доля правды в ее словах наверняка была, потому что Адвапа несется почти вприпрыжку.

– Всего лишь легкая разминка, – заявляет она. – Дома мы бегали на много миль.

– В жару, – добавляет Аша. – По горным вершинам.

– Вот и уносите задницу в эти свои горы, а мы тут помрем, – огрызается Бритта и тут же сипит, мгновенно сожалея о сказанном. – Простите, я не хотела. Я так устала. Сейчас и правда наступит моя первая недосмерть.

– Чистейшая правда, – соглашаюсь я, неохотно возвращаясь к бегу.