Золотая бабушка (СИ)

— Экий, придурок. Ты кто, я тебя спрашиваю! Я подруга хозяйки квартиры! Сейчас полицию вызову! Совсем вы в Петербурге оборзели. В Ленинграде у нас такого не было: по чужим хибарам лазили, но скромнее себя вели.

— Но…я…

— Уже звоню.

Вот только набирала Любовь Михална не полиции, а Нинке. Ленинградские менты — бесполезнее болванчиков в машинах. Покачают головой, да и всё. Не созванивались подруги очень давно, в письмах изъясняться привычнее. И, казалось, что так связь не теряется, а становится крепче.

Но Нина трубку не брала, а мужик всё так растерянно и смотрел на старуху. У него были огромные руки в мозолях. Пожалуй, если бы он хоть слегонца приложил Любовь Михалну, то она умерла бы на месте. Но на фоне грозной старухи мужичок казался крошечным и несерьёзным.

— Я тут… — снова попытался вставить слово.

— А ты молчи уж, окаянный. На твое счастье не поднимают трубку. Дай пройти. И чемодан мой возьми, — Любовь Михална вручила мужику сумку и чинно вошла в квартиру. Тот только удивленно похлопал глазами.

Квартирка была такая же, как прежде: высокие слегка потрескавшиеся потолки, белые стены и фактурные косяки. Отхватила Нинка лакомый кусочек. «Жупоглазка», — с теплотой и небольшой завистью добавила про себя Любовь Михална.

— Ставь чайник, — приказала она бородатому мужику. — Как зовут?

— Виталик…

— Здравствуй, Витася. Я Любовь Михална. А теперь рассказывай, как здесь оказался.

— Да я…

Витася ничего ответить не смог, ненароком он ударился о живописный косяк двери и завыл. Старуха, выгнув бровь, наблюдала, как здоровенный мужик прыгает на одной ноге и активно махает руками, словно пытается потушить пожар. Любовь Михална хотела дождаться окончания спектакля, но не выдержала — тяжело вздохнула и достала из морозилки кусок мяса. Витася проскрипел «спасибо». Старуха только покачала головой и принялась разливать чай.

— Вот это воры нынче пошли. Жалкое зрелище.

— Я не вор… Я тут живу.

— Эвано как! Не может такого быть!

— Извините, — само по себе вырвалось у Витаси, — мы тут с другом снимаем комнату.

В дверь позвонили, и мужик выразительно посмотрел на Любовь Михалну. Мол, вот и друг мой пришел. Жестом старуха заставила Витасю сидеть на месте и пошла открывать. С другом сама разберется, а то бугай очень уж робок оказался. Старуха с силой раскрыла дверь, сделав самый грозный вид. Перед ней стоял уже совершенно другой экземпляр — не похожий на Витасю. Это был невысокий парниша с пережженными блондинистыми волосами и смешными очками.

— Хагрид и Гарри Поттер. Версия 2.0… — Любовь Михална внимательно прищурилась. — Да я тебя, кажется, знаю.

Парень стоял в изумлении. Поначалу он даже решил, что случайно позвонил не в свою квартиру, начал оглядываться по сторонам, но место было слишком знакомым.

— Женщина, вы кто?

И тут Любовь Михална опустила глаза, и все встало на свои места — в руках у парня был советский бордовый зонтик.

— Вот уж надо ж. Ты тот проститутолюб.

Странный говор навёл парня на мысль, что это та самая дикая бабулька, которая час назад облила словесным поносом и подарила зонт. Лицо его вытянулось в изумлении. Петербург — большая деревня, но не настолько же.

— Вы что тут делаете?!

— Проходи.

Любовь Михална по-хозяйски пригласила парня в его дом и пошла доставать третью кружку. Абсурдность ситуации заставляла того думать, что происходящее — запутанный сон.

— Как звать?

— Анатолий…

— А меня Любовь Михална. Ну, садись, Толик, чего встал, как истукан.

— Спасибо… — выдавил тот и послушно сел. — А вы что делаете в нашем доме?

Любовь Михална наконец объяснилась с жильцами. Она рассказала, что приехала к подруге, но вместо неё встретила их двоих и теперь не очень понятно, а когда Нинка-то вернется. Парни смутились и переглянулись. В их глазах явно читалось: «Надеемся, что никогда».

— Нина Ивановна уехала в Америку где-то месяц назад. И мы не знаем, когда она вернётся. Так что вы явно не вовремя приехали. Она дала нам свой скайп для связи. Если хотите, то мы можем сейчас ей позвонить.

«Точно жупоглазка!» — подумала Любовь Михална и раздражённо сложила руки на груди. Старуха буквально потребовала, чтобы парни связались с нерадивой Нинкой. Они уже стали доставать телефоны, но Любовь Михална настаивала, чтобы тащили ноутбук (желательно, с самым большим экраном) и настроили всё так, словно это был телемост между Россией и Америкой. Мальчишки засуетились — и вот уже через десять минут наладили изображение, поставили колонки и большой микрофон. С экрана телевизора (да, они подключили телек) на Любовь Михалну смотрела постаревшая Нинка. Внешне она не сильно изменилась — всё такие же большие зелёные глаза с огромными мешками и маленькие поджатые губы. Морщин стало больше, но время никого не щадит.