Золотая хозяйка Липовой горы

Эта картина пробудила плоть, которая лишь крепла по мере того, как взору открывалась вся мраморная натура. Сначала из-за левого плеча появились остроконечные холмики груди, уже не с идеальными склонами: верхний – пологий, а нижний – более крутой. Потом открылась равнина идеального живота с бугорком, начинающимся от пупка и уходящим в складки одежды.

Создавалось впечатление, что с женщины спадает туника. Застигнутая врасплох красавица левой рукой делает движение, чтобы подхватить спадающие одежды, и её левая нога сгибается в колене… В этих застывших движениях не проявлялось ни суеты, ни стыдливости.

В то самое время, когда Чекур стоял, поражённый и возбуждённый видом каменного изваяния, с внутреннего двора палаццо появился один из аварцев, гнавший перед собой пленницу. По тунике, причёске и даже походке, сохранившей, несмотря на унизительность ситуации, некую величавость, в ней угадывалась та, что привыкла чувствовать себя хозяйкой положения. Её толкали в спину. Та ускорялась на несколько шагов, но потом вновь останавливалась, пока снова не получала удар между лопаток от подоспевшего варвара, тащившего на плече большой узел.

Чекур гортанным окриком, который даже ему показался незнакомым, остановил их. Замерли оба – и воин, и его добыча. Её-то вождь и поманил к себе движением ладони. Аварец замер, не зная, как поступить, а женщина тут же поспешила на зов. Она безошибочно уловила в жесте привычку повелевать, почувствовала в этом огнебородом, не похожем на других дикарей мужчине силу и власть и заторопилась под его защиту. Несколько шагов её были семенящими, но потом походка обрела величавость, шаг стал упругим, делающим волнующими бёдра под туникой. Она даже улыбалась – хотя улыбка выглядела жалкой и не вязалась со всей её внешностью: краска на глазах и губах размазана, причёска, хоть в целом и сохранила форму, растрёпана, а обе мочки ушей кровоточили (видимо, их поранили, когда срывали серьги).

Когда пленница взошла по ступенькам, угр схватил её за волосы, повернул к себе спиной и подтолкнул к статуе, женщине пришлось ухватиться за неё, чтобы не упасть. Затем Чекур наклонил её, закинул на спину подол туники, освободил свою вздыбившуюся плоть и вошёл в набухшее и влажное, должно быть, от пережитых волнений, лоно.

Латинянка тут же подстроилась под ритм, двигаясь навстречу толчкам угра – для удобства женщина левой рукой оперлась в постамент изваяния, а правой ухватилась за прореху, проделанную скульптором в мраморной одежде.