Золотая клетка

– Но есть еще одно мероприятие, предваряющее основные! – продолжала Жанна, аккуратно разделяя спутанные пряди Рины. – Которое дает возможность увидеть короля вживую пораньше и примелькаться ему! И это прослушивание в Театре оперы! Мы называем его Пробы! Все девушки моего возраста на них просто помешаны. Это главное мероприятие пятнадцатилеток! Вот почему мое платье было так важно… – Она на секунду всхлипнула, но тут же принялась обмахиваться руками. – Нет-нет, если я сейчас разревусь, у меня все лицо опухнет, и я стану похожа на свиную голову к ужину, у которой в щеках по яблоку, а глаза – щелочки.

Рина рассмеялась.

– Значит, в день прослушивания принц… То есть, король Аскар приходит в Оперу? А что, в другие дни его там не бывает?

Жанна задумалась.

– Бывает, наверное, но такие визиты всегда держат в тайне. А это вроде как его официальный выход в свет, ну, ты понимаешь. В общем, Опера – это то место, где можно ему приглянуться еще до коронации! – Кузина неожиданно помрачнела и тяжело вздохнула, глядя на расческу в своей руке. – Эх, вот бы я умела петь. Обменяла бы все свои прелести на это, честное слово!

– Это еще почему? – удивилась Рина.

– Вот же глупая, – с грустью улыбнулась Жанна. – Ну конечно потому, что король Аскар без ума от оперного пения! Обычной девушке ему понравиться намного сложнее. Он же каждый год приходит на Пробы, чтобы лично выбрать певиц, которые будут выступать во дворце на Дне коронации, понимаешь? Если бы я только умела петь… – Она снова вздохнула, потом покачала головой.

– А как же бабушка? – повернулась к ней Рина. – Она же всегда была против работы в театре.

– Да кто тут говорит о работе?! – брезгливо всплеснула руками Жанна. – Ты что! Я только о Пробах! Это всего один день. Она бы стерпела. – То есть прослушивание может пройти кто угодно? Не только профессиональные певицы?

– Ну конечно! Главное, хорошо петь и подходить по возрасту – чтобы не младше шестнадцати и не старше двадцати. Ну и личико чтобы симпатичное было, и фигура. Страшненьких и неказистых туда не берут. – Жанна снова вздохнула, придирчиво оглядывая себя в зеркале поверх расчесанной Рининой головы.

У кузины были густые темные кудри, которых она добивалась, накручивая волосы на ночь на шелковый шарфик, большие карие глаза и круглое лицо с щеками-яблочками и едва наметившимся вторым подбородком, который делал ее очень похожей на тетушку Флюри. Без сомнений, она была прехорошенькая, и Рина отлично видела разницу между ними. Может, поэтому Жанна и не стеснялась обсуждать с ней свои тревоги? Анита и Глория были ее прямыми конкурентками, а Рина – просто младшей двоюродной сестрой, поздним цветочком, в котором пока не проглядывалась красота ее матери.

– Я еле-еле упросила бабушку на пару уроков пения, – призналась Жанна, предлагая Рине свои заколки – почти все розовые и в форме бантов. – Слезно ее умоляла несколько недель. В итоге все– таки упросила, но она послушала и сказала, что я хриплю, как гусыня, так что это пустая трата денег, поэтому мне надо следить за своей осанкой и кожей, хорошенько высыпаться, не ходить на солнце без зонтика и развивать изящество речи, читая стихи. Тогда, возможно, у меня и появится шанс… Я так рыдала, что она купила мне на день рождения граммофон с пластинками, чтобы я хоть так приобщилась к оперному искусству и могла поддержать разговор на эту тему. Довольно мило с ее стороны. Кстати… А ты петь умеешь?

– Не сказать, что я совсем уж безголосая, – призналась Рина, гипнотизируя взглядом граммофон у письменного стола и коллекцию музыкальных пластинок, занимавшую целую полку в книжном шкафу. – В ноты попадаю. Но оперным голосом петь не умею. Да и сцена – совсем не мое. – Бабушка Вельма была бы счастлива это услышать, ведь она не потерпит в своем доме еще одну актрису, – очень похоже передразнила ее кузина.

Они хором рассмеялись.

– На самом деле она очень скучает по твоей маме и по Альберту, – сказала Жанна, закалывая волосы Рины заколкой с белым цветком, чтобы пряди у лица не падали в тарелку с овсянкой. – Она достала ваши фотографии и поставила к себе на стол в кабинете. Но сейчас уже точно убрала, чтобы ты не увидела. Ты же знаешь, она всегда такая сухая. Но она вас, правда, любит. И тетю Анжелику, мне кажется, она любила куда больше, чем мою маму и тетю Кристину.

– Я знаю, – вздохнула Рина. – И она желает нам всем счастья. Но все никак не может принять, что у каждого свое понятие счастья. И если оно не совпадает с ее понятием, она не готова его принять.

– Это точно, – улыбнулась Жанна.

«Кажется, это первый раз, когда мы с ней разговариваем нормально. И уж точно первый раз, когда она пытается меня подбодрить».

Раньше они никогда не жили в одной комнате, и Рина все время держалась рядом с мамой и папой, сторонясь других родственников из страха лишний раз услышать от них недоброе слово.

Но Жанна все-таки была больше похожа на тетушку Флюри, и наверняка близняшки сильно на нее давили. Рина даже прониклась к ней сочувствием, подумав об этом.