Золотая книга сказок

— Бочка меда — птичка пьет — тачка едет, — бормочет Гонзик, а сам дальше торопится. Повторял, повторял, выучил наизусть, от радости чуть не прыгает и говорит сам себе: «И чего это батюшка сомневался! Ведь мне латинский выучить — раз плюнуть, вот-вот не хуже, чем на своем родном чешском, заговорю!»

Еще шагов двести отмерил, видит сад, а в саду садовник работает, колышек забивает. Выходит в сад важный господин и говорит недовольно:

— Парень бьет!..

— Бочка меда — птичка пьет — тачка едет — парень бьет! — выкрикивает Гонзик в такт шагам и вперед мчится.

Летел, летел и вдруг — стоп. Говорит сам себе: «А на что мне болыие-то? Я и так во-он сколько слов знаю, не меньше нашего учителя, а он как-никак господин! Стану еще зубрить — это позабуду. Одно на другое налезет, да из головы-то и выскочит!»

Так рассудил умный Гонза, повернулся на каблуках и припустился домой бежать, только пятки сверкают.

— Ох! Наш Гонзичек вернулся! — обмер отец. — Ну, умеешь по-латински?

— Бочка меда, птичка пьет, — отвечает Гонза.

— Не пойму, что ты там мелешь? — отшатнулся старик.

А мать спросила: «Где это ты, сынок, целый день болтался?»

— Тачка едет, парень бьет, — не унимается Гонзик.

— Спятил, что ли, ты как это матери отвечаешь? — рассердилась мать.

А Гонза знай твердит:

— Бочка меда, птичка пьет, тачка едет, парень бьет!

К нему люди и так и сяк, а он, знай, сыплет, как из рваного куля горох: «Бочка меда — птичка пьет, тачка едет — парень бьет!» — пойми, попробуй!

— Слушай-ка, старик, — говорит как-то мать, — что-то наш Гонза не того! Не иначе малость тронулся! Я с пастухом советовалась, надо что-то делать!

— А что?

— Пасту# велел холодной водой окатить. «Всю, — говорит, — дурь как рукой снимет!»

— Давай попробуем. Вон он, под сараем сидит, по-латински бормочет! Бери ведро с водой, лолезай на крышу да и окати его хорошенько. Может, и правда вылечим.

Взяла мать ведро, забралась на сарай и, не долго думая, окатила латиниста с головы до пят!

Вскочил Гонза, за голову схватился, во все горло кричит:

— Помогите! Помогите!

Подошел отец, спрашивает:

— Ты чего орешь?

— Да вот, сижу, по-латински беседую, вдруг на меня что-то свалилось, чуть не убило! — жалуется Гонзик.

— Вон как! Умеешь и по-чешски говорить-то. А я уж боялся, что ты родную речь совсем позабыл! — засмеялся отец.

— Ваша правда, батюшка, у меня с перепугу латинский совсем из головы выскочил!

— Ну и слава богу! — сказал отец. — Лучше быть простым мужиком, чем господским дурнем. Заруби это у себя на носу!

Храбрый Микеш

Был у старого кузнецо сынок по имени Микеш. Как стукнуло ему восемнадцать лет, мать перестала его своим молоком кормить, а отец начал ремеслу учить. Выучился Микеш на кузнеца, не хочет больше дома сидеть, говорит отцу:

— Дайте мне, батюшка, железа, я выкую себе посох на дорогу.

Дал ему отец двадцать пять фунтов железа.

— Да что вы, батюшка, — кричит Микеш, — что я буду делать с такой мелочью? Семь пудов давайте!

— Боже ты мой милостивый, ведь тебе такой громадины не поднять!

— Подниму, как перышко! — отвечает здоровяк Микеш, а сам смеется.

Выковал посох, перед отцом-матерью похвалился.

Отец дал ему денег, мать испекла ржаных лепешек и Микеш отправился в путь.

В один прекрасный день подходит он к мельнице, глядит, а работник на плече жернов тащит. Подумал Микеш: «Ну, этого бог силенкой не обидел, хорошо бы он со мной пошел».

Подождал пока работник закончит дело и давай его уговаривать. Тот не заставил себя долго уламывать, простился с хозяином и пошел.

Догоняют они странника.

— Куда идешь? — спрашивает его Микеш.

— Иду по свету счастья искать.

— А какое ремесло знаешь?

— Я — столяр.

— А как насчет силенки?

— Сам погляди, — ответил столяр, и, ухвативши ель, вырвал ее с корнем.

— Молодец! — обрадовался Микеш, — тебя как зовут?

— Бобеш.

— Может с нами вместе пойдешь? Расходы беру на себя, деньги есть, а как кончатся, заработаю.

— А вы-то кто такие? — спрашивает Бобеш.

— Я — кузнец, меня зовут Микеш, а это мой друг, мельничный работник, Куба. И у нас есть силушка в жилушках.

— Я с вами пойду, — сказал Бобеш и пожал новым друзьям руки.

Так ходили они по белу свету, сытно ели, сладко пили, из себя господ ломали. Что же удивляться, что вскоре пришлось Микешу карманы вывернуть?

— Ребята, — сказал он, когда они подходили к королевской столице. — У меня осталось всего три рейнских, но гулять так гулять, черт побери! Пошли в город, закажем себе в трактире добрый ужин, а потом видно будет.

Товарищи согласились и бодро зашагали в город.

— Подайте-ка нам, хозяин, по кувшину вина каждому и добрый ужин, да поживей! Мы есть хотим, — приказали они трактирщику с таким видом, будто денег у них куры не клюют.

Трактирщик принялся носить блюда на стол, а друзья пили и ели, только за ушами трещало.

— Что у вас в городе новенького? — спросил у трактирщика любопытный Микеш.

— Новости есть, да все невеселые. Разве вы ничего не слыхали про нашего короля и его несчастных дочерей?

— Ничегошеньки не слыхали. Мы идем из дальних краев, — ответили друзья.