Золотая книга сказок

И тут же вода из озера исчезла, а холм под водой скрылся.

Поблагодарил Либор свою возлюбленную и она поспешила обратно в замок.

Вечером увидала ведьма, что холм под водой, только зубами заскрипела.

А на следующее утро пошел Либор вслед за ведьмой на зеленый луг. Встала ведьма посредине, задудела в дудочку, выскочили на лужайку триста зайцев.

— Будешь до вечера зайцев пасти, и если хоть один пропадет — тут тебе и смерть!

Не успел Либор слова вымолвить, а от зайцев уже и след простыл.

— Вот еще! Стану я за ушастыми бегать! Незабудка мне их соберет.

Так и случилось.

Пришла Незабудка, повернула перстень на пальце, приказала зайцам вернуться. И тут все триста на луг прискакали и до вечера с места не тронулись.

Ведьма от злости чуть сквозь землю не провалилась.

— Значит, теперь Незабудка моя? — спрашивает Либор.

— Можешь завтра забирать, — отвечает взбешенная ведьма.

Наступила ночь, все в замке уснули, вдруг кто-то стучится к Либору в окошко: «Вррк! Вррк! Вррк!»

Либор с постели выскочил — видит, сидит на окошке сизая голубка.

— Чего тебе, голубушка, надобно?

— Ничего мне, Либор, не надобно, это я, твоя Незабудка! — отвечает голубка и садится к Либору на плечо: — Слушай, мой милый, что надо завтра сделать: мать приведет тебя в большую залу. А там триста девиц тебя ждут, все на одно лицо, все одинаково одеты. И велит тебе мать среди них меня найти. Ты гляди внимательно, кто тебе правым глазом мигнет, ту и бери. Это буду я.

— Благодарю, милая голубка, я бы тебя и так узнал.

— Не хвались, завтра увидишь!

Голубка улетела, а Либор с нетерпением утренней зари дожидается. Чуть рассвело, тут и ведьма явилась и повела его в большую залу. Убранство ее отличалось великолепием и роскошью. По золотому потолку плыл серебряный месяц и светились тысячи бриллиантовых звезд. Вокруг на стенах висели огромные зеркала, а под ними стояли красные бархатные кушетки, пол был выложен серебряными и золотыми плитками. Но весь этот блеск был ничто по сравнению с блеском очей трехсот красавиц! Их тканные серебром одежды шелестели, словно лебяжьи крылья, и каждая из прекрасных дев, проплывая мимо Либора, глядела ему в глаза.

И не смог бы Либор отличить одну от другой, если б последняя не моргнула ему правым глазом!

— Это моя Незабудка! — вскричал Либор и схватил ее за руку.

— Твоя — так бери, но из замка уйдешь не раньше завтрашнего утра, — закричала ведьма.

Обрадовался Либор, обнял Незабудку, повел в свои покои, а сам удивляется, уж больно много у нее сестер.

Отвечает ему Незабудка:

— Нет, у меня только две сестры. Остальных девушек мать заколдовала. Если б ты хоть одну из них выбрал, то смерти тебе не миновать.

— Сколько раз уже ты меня от смерти спасала! — сказал Либор и поцеловал ее милое личико. — Твоя мамаша хуже дракона!

— Хуже! Я и сама тревожусь, как бы с тобой чего не стряслось! Буду тебя сторожить.

Полдня она сидела возле Либора, а к вечеру пошла в свою комнату.

— Если услышу, что тебе грозит опасность, тут же вернусь, и убежим отсюда оба, — сказала она на прощанье.

Любовь и страх не давали Либору уснуть. В полночь слышит — кто-то легонько в окно стучит. Либор окно распахнул, а там белая лебедушка. Превратилась лебедушка в Незабудку и говорит: «Торопись, Либор, обними меня, прислони свою головушку к моей, укроемся вуалью и улетим отсюда. Мать хочет тебя убить!»

Либор не заставил себя долго просить, обнял Незабудку, склонил к ней голову, она накинула вуаль и вот, уже летят два белых лебедя к Золотой вершине. А там их ждут две пары сапог и шкатулка.

Обратились они снова в людей, Незабудка и говорит:

— Одни сапоги ты обуешь, другие — я. Это сапоги не простые, а семиверстные, я их у матери взяла. А в шкатулке — драгоценности. Береги их.

Обули они сапоги, взялись за руки и пошли. Шаг шагнули — семь верст отмахали.

Спохватилась ведьма, да поздно! Ни Либора, ни Незабудки не нашла. Обула она двадцативерстные сапоги и пустилась вслед за беглецами.

— Оглянись, Либор, нас никто не догоняет? — сказала Незабудка.

— Вижу, вдали пыль вихрится!

— Это моя мать! Брось шкатулку наземь, наступи на нее, а сам ко мне прижмись, — просит Незабудка Либора, а сама перстень на пальце три раза повернула и промолвила:

— Стань, милый, кустом, а я на кусте розой!

А тут и ведьма примчалась, от злости сама не своя, розового куста не замечает, дальше торопится.

Только она исчезла, беглецы обернулись людьми и дальше пошли.

А ведьма их не нашла, обратно повернула и снова вслед за ними бежит!

— Оглянись, Либор, кто за нами идет? — спрашивает Незабудка в темном лесу.

— Никого не вижу, только топот слышу.

— Это моя мать! Встань на шкатулку!

Повернула перстень на пальце и говорит:

— Стань, мой милый, часовенкой, а я колокольчиком!

Ведьма в ярости ни часовенки, ни колокольчика не заметила, мимо проскочила.

А беглецы дальше торопятся.

Пришлось ведьме ни с чем возвращаться, да снова след беглецов искать.

— Оглянись, Либор, кто за нами бежит?

— Вижу — пыль летит.

— Это моя мать. Встань на шкатулку!

Повернула Незабудка перстень на пальце и приказала:

— Стань, мой милый, озером, а я лебедью!