Золотая легенда. Том I

В-третьих, святой Амвросий был тверд в осуждении порока и всяческого нечестия. Посему в Трехчастной истории описаны следующие события[364]. В Фессалониках начался бунт, и народ побил камнями неких судей. Разгневанный император Феодосий приказал казнить всех, не различая виновных и безвинных. Убито было почти пять тысяч человек. Когда же император пришел в Медиолан и желал войти в церковь, у дверей ему предстал Амвросий и отказал во входе со словами: «Почему, император, после такого гнева ты не признаешь своего чудовищного высокомерия? Или власть над империей мешает признать грех? Подобает тебе, чтобы разум превзошел власть. Ты господствуешь, но над такими же рабами, как ты сам. Какими же очами ты, нечистый, воззришь на храм Божий? Какими ногами ты ступишь на его пол? Как ты протянешь руки, с которых еще струится неправедно пролитая кровь. Уходи же, уходи, дабы не усугубить первый грех последующим. Узри узы, которыми связал тебя ныне Господь, ибо это — наилучшее снадобье». Повинуясь этим словам, император возвратился во дворец, стеная и рыдая. Когда он долго пребывал в рыданиях, Руфин, магистр воинов, спросил императора о причине такого горя. Тот же ответил: «Ты не знаешь моих несчастий, ибо храмы открыты для рабов и нищих, мне же отказано во входе». Говоря это, император каждое слово прерывал плачем. Руфин ответил ему: «Если хочешь, я пойду к Амвросию, чтобы он снял с тебя узы, которыми ты связан». На что император сказал: «Ты не сможешь убедить Амвросия, ибо он не убоится имперской власти, лишь бы не нарушить Божественный закон». Но поскольку Руфин обещал склонить Амвросия, император приказал ему идти и сам немного погодя последовал за ним.

Как только Амвросий увидел Руфина, он произнес: «Ты подражаешь бесстыдству псов, о Руфин. Ибо ты, зачинщик такого убийства, не являя стыда на лице своем, не стесняешься лаять на Божественное величие». Когда же Руфин просил за императора и говорил, что тот следует за ним, Амвросий, воспламенившись ревностью о Всевышнем, изрек: «Объявляю тебе, что императору запрещено переступать святой порог. Если же он променяет власть на самоуправство, то я охотно приму смерть». Когда Руфин передал эти слова императору, тот сказал: «Пойду к нему и приму в лицо справедливое поругание». Он пришел и просил, чтобы с него были сняты узы. Амвросий же, представ перед ним и запретив входить, сказал: «Какое покаяние ты принес, достойное такого нечестия?». На что император ответил: «Твое дело — налагать кару, мое — повиноваться». Когда же император добавил, что и Давид совершил прелюбодеяние и убийство, Амвросий сказал: «Последовав заблудшему, последуй и исправляющему». Услышав это, император принял его слова с такой благодарностью, что не отказался принести публичное покаяние. Когда же он, примиренный с Церковью, вошел в храм, то стоял внутри алтарной ограды. Амвросий спросил императора, чего он здесь ожидает. Тот же ответил, что ждет причаститься Святых Тайн. На что Амвросий сказал: «О император, находиться во внутренней части храма следует только священнослужителям. Выйди и ожидай вместе с остальными. Ибо порфира делает императором, но не священником». Император тотчас же повиновался.

Когда Феодосий вернулся в Константинополь и стоял вне алтарной ограды, епископ повелел ему войти внутрь. Император же сказал: «С трудом я постиг, в чем различие между императором и священником, с трудом отыскал учителя истины. Теперь я знаю, что один лишь Амвросий достоин зваться епископом».

В восьмых, святой достохвален в своем здравом учении, глубина которого велика. Иероним пишет в трактате О двенадцати учителях: «Амвросий, выхваченный из глубины на крыльях, точно птица, дотоле вздымается ввысь, пока не достигает плода». Там же Иероним говорит о твердости Амвросия: «Все его слова были твердыми опорами для веры, Церкви и всех добродетелей»[365].

Об изяществе его стиля говорит Августин в трактате О браке и брачных договорах. Ересиарх Пелагий так хвалит Амвросия: «Блаженный епископ Амвросий, в чьих книгах особенно сияет римская вера, который расцвел как цветок среди латинских писателей». И Августин добавляет: «Его веру и яснейшее толкование Писаний не дерзали осуждать даже враги». Авторитет Амвросия велик, ибо древние авторы, такие как Августин, наделяли его слова великим авторитетом. Поэтому Августин пишет Януарию следующее: «Поскольку мать Августина дивилась, почему в Медиолане не принято поститься в субботу, он спросил об этом у Амвросия. Тот же сказал: «Когда приду в Рим, то буду поститься и по субботам. Так же и ты, когда придешь в какую-либо церковь, держись ее обычая, если не хочешь, чтобы отсюда был соблазн для кого-нибудь, или кто-нибудь был тебе в соблазн». Августин же добавляет: «Я снова и снова размышлял над этими словами и имел их перед собой, как будто пророчество с небес»[366].

Житие и страсти Тибурция и Валериана содержатся в описании страстей святой Цецилии.