Золотая легенда. Том I

После того Амвросий, вернувшись в Медиолан, претерпел бесчисленные козни от императрицы Иустины, которая дарами и почестями подстрекала против него народ. Многие стремились отправить его в изгнание. Один же из них, несчастнее прочих, дошел до такого гнева, что поставил себе дом подле церкви и держал в нем постоянно готовую колесницу с четырьмя лошадьми. Делал он это, чтобы с его помощью Иустине было легче схватить Амвросия и увезти в ссылку. Но по суду Божию, в тот самый день, когда этот человек замышлял схватить Амвросия, он сам был отправлен в ссылку в этой самой колеснице из этого самого дома. Амвросий же, воздавая добром за зло, предоставил ему содержание и все необходимые вещи.

Амвросий постановил, чтобы в медиоланской Церкви служба совершалась с пением. В то время в Медиолане было много людей, одержимых демонами, которые громким голосом кричали, что Амвросий мучит их. Иустина же и многие из ариан, живших с ней вместе, говорили, что Амвросий за деньги покупает людей, которые лгут, что они терзаемы нечистыми духами и что духи эти мучимы Амвросием. Тогда один из ариан, которым овладел демон, внезапно вскочил и закричал: «О, если бы те, кто не верит Амвросию, мучились так, как мучаюсь я». Прочие же ариане, смущенные, умертвили этого человека, утопив его в бассейне.

Некий еретик, страстный и суровый спорщик, которого невозможно было обратить к вере, слушал однажды проповедь Амвросия; И тут он увидел ангела, говорившего в уши епископа слова, которые тот проповедовал народу. Увидев это, еретик стал защищать ту веру, которую ранее преследовал.

Один гаруспик призвал демонов и послал их вредить Амвросию, но демоны, вернувшись, возвестили, что не могут приблизиться не только к самому Амвросию, но даже к дверям его дома, ибо все это строение окружено непреодолимым пламенем, который жжет их даже издалека. Когда же этого гаруспика за некие чародейства судья подвергал пыткам, он кричал, что Амвросий пытает его еще сильнее.

Когда некий одержимый входил в Медиолан, демон оставлял его, но стоило ему выйти из города, демон вновь вселялся в него. Спрошенный об этом демон сказал, что боится Амвросия. Другой человек по желанию Иустины и за ее деньги проник в спальню епископа, чтобы мечом умертвить его. Но когда он поднял меч, чтобы пронзить Амвросия, рука то тотчас же отсохла.

Мужи фессалоникийского града совершили некий проступок перед императором, тот же простил им по просьбе блаженного Амвросия. Но из-за тайной злобы придворных, по приказу императора многие были убиты. Амвросия же не поставили в известность. Когда он узнал об этом, то запретил императору входить в церковь. Император сказал ему, что и Давид совершил прелюбодеяние и убийство. Амвросий же ответил: «Последовав заблудшему, последуй и исправляющему». Услышав это, император принял его слова с такой благодарностью, что не отказался понести полное покаяние.

Один человек, одержимый демоном, начал вопить, что Амвросий мучает его. Амвросий же сказал ему: «Замолчи, диавол, ведь тебя мучает не Амвросий, но твоя зависть. Ибо ты видишь, как люди восходят туда, откуда ты с позором низвергся. Амвросий же превозношения не знает». И одержимый тотчас умолк.

Однажды, когда святой Амвросий гулял по городу, некий человек случайно упал и лежал на земле распростертым. Другой же, увидев это, начал смеяться. Амвросий сказал ему: «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор 10, 12). После этих слов человек, насмехавшийся над другим, тотчас оплакал свое падение.

Однажды Амвросий пришел ко дворцу Македония, магистра оффиций[362], чтобы заступиться за кого-то. Однако он обнаружил двери закрытыми и не мог войти. Тогда Амвросий сказал: «И ты придешь к церкви и не сможешь войти, но не в закрытые двери, а в открытые». Через некоторое время Македоний в страхе перед врагами бежал к церкви, но при открытых дверях не смог найти входа.

Амвросий был столь воздержан, что постился ежедневно, кроме субботних и воскресных дней, а также великих праздников. Он был столь щедр, что все получаемое раздавал церквам и нищим, не оставляя себе ничего. Он был столь сострадателен, что когда ему кто-нибудь исповедовал свой грех, Амвросий горчайшим плачем побуждал рыдать и самого исповедника. Он был столь смирен и трудолюбив, что книги, которые диктовал, записывал собственноручно, если только не тяготился телесной болезнью. Он был столь благочестив, что когда ему возвещали о смерти какого-либо священника или епископа, столь горько рыдал, что едва мог утешиться. Когда же его спрашивали, почему он так оплакивает святых людей, переходящих во славу, Амвросий говорил: «Не думайте, что я плачу оттого, что они почили, но оттого, что они предварили меня. Я плачу еще и оттого, что трудно найти человека, который будет так достоин этого служения». Был он столь тверд и мужествен, что не покрывал грехов императора или князей, но свободно и с великой твердостью обличал их.