Золотая легенда. Том II

Когда видишь Павла, бегущего опасностей или противостоящего им, одинаково дивишься ему. Первое — дело мудрости, второе — храбрости. Равным образом восхищаешься, когда видишь его, говорящего о себе или презирающего себя. Первое — дело великодушия, второе — смирения. Ибо Павел более был достоин похвал, когда говорил о себе, чем когда молчал. Не говоря о себе, он был бы виновнее тех, кто хвалит себя не по заслугам. Не будь он прославлен, он погубил бы всех, доверенных ему, ибо, умаляя себя, их возвышал. Потому Павел более угодил Богу, похваляясь, чем иной человек угождает, скрывая похвалу. Ибо никто не принес такой пользы, молча о своих заслугах, какую Павел принес, говоря о них. Великое зло — говорить о себе нечто великое и чудесное; ужасное безумие — без всякой нужды желать похвалы. Это признак не божественных глаголов, но глупости. Ведь так впустую будет всякая награда, добытая трудом и потом. Потому возвышать себя в речи свойственно людям бахвалящимся, надменным и превозносящимся. Но говорить то, что необходимо только для дела — есть плод человека любящего и помышляющего об исцелении. Так делал и Павел, который, будучи уловлен людьми нечестными, вынужден был похваляться. Но хвалы эти лишь показывали его достоинство; большие заслуги он скрыл. Ибо я приду, — говорит он, — к видениям и откровениям Господним... и проч. (2 Кор 12, 1). Общаясь с Господом так много и часто, как никто из пророков и апостолов, Павел становился только смиренней. Он боялся ударов, дабы мы знали, что по естеству своему Павел — один из многих людей. По воле же своей он не только превосходил многих людей, но, скорее, был одним из ангелов. Ведь предосудительно не бояться ударов, но из боязни перед ними совершить нечто недостойное. Потому более достоин удивления тот, кто побеждает на ристалище, боясь ударов, чем тот, кто их не страшится.

Также не грешно скорбеть, но грешно от скорби говорить слова, неугодные Богу. Отсюда видно, каков был Павел. Живущий в человеческом естестве, он смог превозмочь естество. Боясь смерти, не отвергал ее. Ведь грех состоит не в том, чтобы иметь немощную природу, но в том, чтобы служить своим немощам. Потому достоин справедливой похвалы тот, кто победил слабость природы силой воли. Ради этого Павел и разделился с Иоанном, которого называют Марком (Деян 15, 37-39). Этот поступок был совершен ради служения проповеди, ибо тот, кто принял это служение, не должен быть мягким или расслабленным, но крепким и сильным во всем. Никто не должен приступать к этому славному делу, если не готов тысячу раз предать душу свою на смерть и страдания. Не имеющий же в себе такой доблести многих других погубит своим примером; потому лучше, чтобы он жил в спокойствии и только своим досугом. Ни правитель, ни тот, кто борется с дикими зверями, ни гладиатор на играх, ни кто-либо иной не должен иметь душу, так расположенную к смерти и страданиям, как у человека, взявшегося за проповедь. Ведь ему предстоят куда большие опасности, злейшие враги и совсем иные условия. Награда ему — небо, наказание — геенна. Если же порой проповедники и колеблются, не считай это проступком. Ведь дурно не поколебаться, но неразумно быть поколебленным безо всякого справедливого основания.

Такое чувство вложил в нас Творец, чтобы восставить спящие и расслабленные души от бездействия и праздности: как острие мечу, Он придал душе нашей гнев, чтобы мы пользовались им, когда подобает. Благодушие всегда хорошо, если только ему пристало время. Если же время требует иного, то благодушие порочно. Так и Павел часто пользовался этим чувством и гневался на тех, кто говорил невоздержанно.

Удивительно в Павле и то, что цепями, побоями и ранами он украшался больше, нежели сияющим венцом и порфирой. Когда его в оковах переправляли через морскую пучину, Павел радовался, как будто получил величайшую власть. Прибыв же в Рим, Павел не удовольствовался этим, но отправился в Испанию. Ни одного дня не провел он в покое и праздности, но, пылающий жаром проповеди ярче всякого пламени, не страшился опасностей, не стыдился насмешек. Еще более удивительно, что этот человек, столь храбрый и как будто всегда препоясанный для битвы, дышащий огнем войны, мог тотчас стать мягким и мирным. Ведь ему, яростному, или, скорее, пылающему, повелели идти в Таре, и он не отказался. Ему сказали, что должно бежать, спустившись со стены, и это он стерпел. Все Павел делал это для того, чтобы далее усердствовать в проповеди и вместе со многими верными идти ко Христу. Он боялся, как бы не уйти из этого мира человеком бедным, то есть не послужившим ко спасению многих.