Золотая легенда. Том II

Древний враг, видя спасительное намерение отрока, стал чинить препятствия его чистоте и расставлять тенета искушений. Случилось, что Бернард устремил пристальный взор на некую женщину, но тотчас, устыдившись, сурово отомстил самому себе. Прыгнув в ледяную воду озера, Бернард находился там до тех пор, пока кровь его едва ли не застыла от холода и благодать Божия полностью остудила плотское вожделение. Примерно в то же время по диавольскому наущению некая девица забралась обнаженной на ложе, где почивал Бернард. Почувствовав ее рядом, Бернард мирно, не произнеся ни слова, уступил ей часть ложа, где она легла, и заснул, повернувшись на другую сторону. Она же, жалкая, терпеливо выждав некоторое время, стала ласкать и обнимать его. Но Бернард оставался неподвижен, и девица, хотя и была бесстыдной, смутилась и, спрыгнув с ложа, убежала в изумлении и страхе.

Однажды Бернард остановился в доме некоей матроны. Увидев прекрасного юношу, та страстно возжелала его. Поскольку Бернард застилал себе ложе в отдалении, женщина, бесстыдно и тихо поднявшись среди ночи, пришла к нему. Поняв это, он закричал: «Воры, воры!». От его криков женщина убегает, слуги просыпаются, зажигают светильник, ищут вора, но никого не находят. Все возвращаются на свои постели и засыпают, и только бедная женщина не находит покоя. Она поднимается снова и снова идет к ложу Бернарда, но тот вновь кричит: «Воры, воры!». Вновь ищут вора, но отыскать его может лишь тот, кто его узнал. Наконец, порочная жена, отвергнутая в третий раз, отступает, побежденная то ли страхом, то ли отчаянием. Когда на следующий день Бернард отправился в путь, спутники с укоризной спросили его, почему всю ночь ему снились воры. Бернард ответил им: «Воистину, той ночью я терпел воровские козни: ведь хозяйка хотела украсть у меня невозвратное сокровище девства».

Поняв, что нельзя жить рядом со змием, Бернард замыслил бежать от мира. Он избрал для этого Орден цистерцианцев. Узнав о том, братья Бернарда всеми способами стали мешать ему. Но Господь ниспослал Бернарду столь великую благодать, что он не только не отвратился от своих намерений, но приобрел для Господа всех своих братьев и многих других людей. Один лишь брат его Герард, храбрый рыцарь, считал речи Бернарда праздными и полностью отвергал его увещевания. Бернард же, охваченный пламенной верой и вдохновляемый братской любовью, сказал ему: «Знаю, брат мой, знаю, что только страдание дарует понимание слуху (Ис 28, 19)[182]». Он коснулся перстом его бока и сказал: «Придет день, и придет скоро, когда копье пронзит этот бок и откроет путь к твоему сердцу словам, которые ты отвергаешь ныне». Через несколько дней Герард был схвачен врагами. Раненный копьем в то место, к которому прикоснулся перст Бернарда, рыцарь был пленен и в оковах заключен в темницу. Когда Бернард пришел к брату, им не дозволили говорить, и потому Бернард закричал, обратившись к нему: «Знаю, брат Герард, что вскоре мы уйдем отсюда и пойдем в монастырь». Той же ночью оковы пали с ног узника, двери распахнулись, и Герард в радости бежал из темницы. Он объявил Бернарду, что полностью изменил свои намерения и хочет стать монахом.

В год от Воплощения Господня 1112-й и в пятнадцатый год от основания Ордена цистерцианцев раб Божий Бернард, двадцати двух лет от роду, вместе с тридцатью товарищами вступил в Орден цистерцианцев. Когда Бернард с братьями покидал отчий дом, Гвидо, первенец, увидев их младшего брата Ниварда, игравшего на улице с мальчишками, сказал: «Эй, Нивард, тебе достанутся все земли наших владений». Мальчик ответил с недетской серьезностью: «Вы приобретаете себе небеса, а мне оставляете землю? Это нечестный раздел». Некоторое время он оставался с отцом, но затем последовал за братьями.

Вступив в Орден, раб Божий Бернард настолько был поглощен Духом и занят служением Богу, что как бы утратил телесные чувства. Около года он провел в келье новициев[183], но не замечал, есть ли у нее своды. Множество раз он входил в церковь, но считал, что в ее алтарной части только одно окно, хотя их было три.

Аббат цистерцианцев послал братьев строить монастырь в Клерво и поставил над ними аббатом Бернарда. Долгое время братья жили в крайней бедности, зачастую готовя лакомые блюда из листьев бука. Раб Божий бодрствовал сверх человеческих возможностей. Бернард обыкновенно жаловался, что больше всего теряет время, когда спит, и считал удачным сравнение сна со смертью, ибо спящие могут показаться людям мертвыми, как для Бога мертвые лишь спят. Поэтому, если Бернард слышал, что кто-то из монахов слишком громко храпит или лежит недостаточно спокойно, он едва мог это снести и порицал брата за плотские и мирские сны.