Золотая орда

Все закивали - верно, мол, говорит юный князь. Борис удовлетворенно кивал тоже, но не отрывал при этом глаз от Радмилы.

☆ ☆ ☆

В огромных городских воротах открыли лаз, откуда вышел князь Борис. Он раскрыл ладони, показывая, что безоружен. Толпа конных воинов расступилась, к Борису подъехали половецкий хан и Владимир в сопровождении нескольких вооруженных до зубов воинов, половцев и русских.

-    Надеюсь, ты вынес ключ от городских ворот, - спросил Владимир. - Иначе можешь попрощаться со своей головой, князь.

-    Я не с тобой вышел говорить, - обернулся Борис к половцу. - Ты знаешь, кто я, хан?

-    Сыздал кхан, - коверкая слова, произнес тот.

-    Мы с твоим отцом ханом Шигарканом союзники. У нас была договоренность, - краем глаза Борис заметил изумленный взгляд Владимира. - Возможно, он говорил об этом?

Половецкий хан сделал Борису знак идти за ним и медленно поехал прочь. Владимир тронул поводья, чтобы ехать следом, но хан жестом велел ему оставаться на месте.

-    Мы так не уславливались! - возмутился Владимир.

Он попытался направить коня вслед за удаляющимися Борисом и ханом, но дорогу ему перегородили вооруженные половцы.

38

В тереме Радмила поила квасом митрополита и спрашивала о том, что ее волновало больше всего.

-    Что ждет предателя на том свете?

-    Если не покается - то ад, геенна огненная, - степенно отвечал священник.

-    А если родного отца и брата предал?

-    Полагаю, что то же самое.

-    Тогда нужно, чтоб он еще и при жизни начал мучиться, а то несправедливо это, -мстительно проговорила Радмила.

-    Только господь ведает, что справедливо, а что нет, - заметил митрополит. - А если ты о

князе Новгородском Владимире, так он и мучается:    завистью, злобой, похотью и

корыстолюбием. Нет страшнее мук, чем те, которые ведает терзаемый этими пороками. Ты нынче доверилась князю Борису. Верно ли это?

-    Я слабая женщина, а сын мой еще не в полной мужской силе. И не чужому я доверилась, а родному брату мужа своего, - с визгливыми нотками в голосе ответила Радмила.

-    Будем молиться о том, чтобы все миром кончилось, - развел руками Филарет.

В это время Борис разговаривал с половецким ханом у него в шатре. Оба едва сдерживали напряжение, половцы у входа были готовы вот-вот выхватить мечи из ножен.

-    Не лучше ли без чужих ушей? - кивнул Борис на охрану.

Половецкий хан коротко отрицательно мотнул головой - «нет».

-    Я знаю, чего ты хочешь, - сказал Борис. - Г ород на разграбление и голову убийцы отца. Я готов дать тебе и то, и другое, и при этом так, что ни капли половецкой крови не прольется под стенами Владимира.

На бесстрастном лице половца появилась заинтересованность. Дальше разговор пошел более бойкий, и вскоре враги - или уже союзники? - пришли к соглашению.

А Владимир сидел у костра перед своим шатром в военном лагере у городских стен. Из шатра вышел воевода.

-    Что не спишь, князь? Рассвет скоро.

-    О чем этот бес Борис с половцами толковал, как думаешь? - мрачно спросил сын Ярослава.

-    Да мало ли, - пожал плечами воевода.

-    Не нравится мне все это, - поежился Владимир.

Издалека раздался крик дружинника, который, добежав до Владимир, упал на колени:

-    Половцы всех наших во сне перерезали, - успел он сказать и свалился лицом вниз. Из его спины торчал нож.

Владимир легко вскочил на ноги, выхватил из костра горящую палку и бросился с воеводой в шатер. Когда он осветил спящих, то понял, что все они мертвы.

Он быстро обернулся - и вовремя! Позади стоял половец с ножом. Владимир горящей палкой выбил нож из его руки, нанес еще удар, и одежда на половце загорелась. Воин с криком выбежал из шатра, упал на землю и принялся кататься по влажной росистой траве.

Владимир заметил, что воеводу душит удавкой напавший на него сзади рослый боец. Он выхватил меч, бросился было на помощь, но тут увидел бегущих к нему половцев с мечами наголо и ринулся прочь.

Он пробежал по спящему лагерю и выскочил на поле, где паслись несколько воинских коней. Владимир вскочил на одного из них и унесся вдаль - прочь от города и предавших его половцев.

39

Радмила сидела за столом в приемной хоромине, Борис напряженно глядел во двор. Оба молчали. В зал бесшумно вошел Мирон и поставил перед Радмилой поднос с серебряной рюмкой настойки и икрой в ложке. В этот же момент дверь распахнулась, в зал ворвался запыхавшийся воевода.

-    Уходят! Половцы уходят!

-    Что же ты им пообещал? - спросила Радмила у Бориса.

-    Табун лошадей попросили да золота восемь пудов.

-    Что ж, дешево мы отделались! Спасибо тебе, Борис Ярославич! - она поклонилась князю.

-    Что ты. Вы ж семья моя, я за вас в ответе.

-    Ступай, отдохни. Теперь уж можно, - разрешила княгиня.

Радмила устало села на стул, посмотрела на рюмку, взяла за ножку, но пить передумала.

-    Позови мне Даниила, - велела она Мирону.