Золотая Орхидея (СИ)

Сапфира удалилась, а Дер-Су поднялся из-за стола, так и не притронувшись к крабам. Находиться в душной комнате больше не было сил, и он вышел на улицу, навстречу буре. Бунт природы пробуждал в нем подавляемые годами чувства. Он вынул спицу и снял заколку, позволив ветру трепать волосы. Чёрный кожаный жилет сдавливал грудь, и князь ослабил шнуровку. Дер-Су хоть на краткий миг хотел ощутить себя свободным от обязательств, злой молвы, боли. Трещали ветви деревьев, и ему хотелось думать, что это треск его оков. Одним поступком он лишил себя всего, чего достиг. Теперь ему не вернуться в прежнюю жизнь, не запятнав имя тяжким грехом. Он чувствовал, что лучше потерять последнее — жизнь, чем сделать то, что велено. Но иного выхода, кроме как подчиниться, не видел, и только буря знала о душевном бунте.

Ранним утром Дер-Су разбудил брат. Пи-Но, тяжело дыша, бесцеремонно тряс князя. За окном сияло солнце, щебетали птицы. Словно не случилось того ночного ужаса и буйства стихии. Ставни были широко распахнуты, и по следам грязи угадывалось, как Пи-Но проник в комнату. Сам он выглядел плохо: волосы растрепались и спутались с листьями и соломой, одежда испачкана и местами порвана.

— Что ты здесь делаешь? У тебя же поручение! — воскликнул Дер-Су и мгновенно вскочил на ноги, гневно глядя на красную физиономию брата.

— Тихо! Никто меня не видел и не знает, что я здесь. Сейчас всё объясню, — Пи-Но упал на подушки, пытаясь перевести дух.

Тут младший брат заметил вчерашних крабов. Недолго думая, он подскочил к столику и начал с удовольствием поглощать угощение, нисколько не волнуясь, что оно холодное и могло испортиться. Дер-Су подошел к Пи-Но так, чтобы видеть его лицо.

— Я слушаю, — грозно сказал князь, пытаясь вернуть мысли брата к делу.

— Дай пожевать! — с набитым ртом возразил тот.

— Ты так спешил, чтобы поесть? — Дер-Су чувствовал раздражение, но сдерживался, понимая, что раз брат вернулся так скоро, на то есть веская причина.

Вопрос остался без ответа. Через несколько минут, оставив только пустые панцири, Пи-Но отодвинул блюдо, а руки вытер прямо об одежду. Дер-Су поморщился. Иногда ему не хотелось верить, что брат министра может себя так вести.

— Извини. Я всегда стараюсь перекусить, когда нервничаю, — Пи-Но виновато опустил голову. — Но я сделал то, о чём ты просил.

— Как?! Ведь ты обещал лететь три дня!

— Меня перехватили. Она всё знает. Сказала, что ждала на Рубиновом острове, когда за ней пошлют. Не спрашивай, я сам ничего не понял, — ответил брат, доставая из волос мусор и складывая его на стол. — Она готова встретиться с тобой сегодня в полдень на мысе. Сюда не придет. Даже меня попросила добираться до тебя тайно.

— Да, — вздохнул князь, — глупо было считать, что она вернется на свой остров после того, как спасла нас от рабов перводемона. Спасибо, Пи-Но. Иди, вымойся и оденься, пойдем вместе.

— С радостью! — воскликнул тот, быстро срываясь с места. — Узреть её всё равно что получить благословение Великих Духов! Но характер у неё тот ещё, предупреждаю. Не соответствует нашим нормам.

«Это у тебя характер не соответствует никаким нормам», — подумал Дер-Су, но вслух говорить не стал. Пока Пи-Но занялся собой, князь напряженно размышлял. Судьба не давала времени на передышку. Трудное решение нужно принять сейчас. Дер-Су горько вздохнул, понимая, что с самого начала должен был готовиться к такому исходу.

В душе он знал, что просит брата пойти с ним лишь для того, чтобы подольше побыть вместе. Князь, несмотря на непростое детство, искренне любил бестолкового Пи-Но. Благодаря ему Дер-Су чувствовал, что хоть для кого-то в семье важен и значим. Однажды младший брат сказал, что никому не нужен. Князь тогда очень удивился и переспросил, почему тот так считает. «Если бы ты мог превращаться, восхищались бы мной так, как сейчас? Я твой придаток, а без тебя — ничтожество, позор, который прячут за алмазной ширмой».

Дер-Су затянул волосы в узел, надел кожаный доспех, повязал простой меч. Снова стал тем, кем его привыкли видеть. Брату он велел идти через чёрный ход, а сам направился к главному. Встретиться договорились в оливковой роще перед мысом. То, что князь уходил так рано, не удивило стражу. Они лишь вежливо поклонились и продолжили убирать сломанные ветви. Мельком Дер-Су заметил за одной из дальних колонн Кианиту, наблюдающую за князем. Сейчас его не волновало, что она думает и может предпринять. Мысли занимала другая женщина, ожидавшая, когда император призовет её. Лишь она способна одолеть перводемона в одиночку. Как одолела Опустошителя…