Золотая тьма

Едва слышный голос графа вывел его из ступора. Не поддайся он эмоциям, не ослабивши хватку, сейчас ничего этого не могло и быть. Он вышел бы задетым мужчиной, которого обвинила бы в преступлении помешавшаяся девушка, не желавшая выйти замуж и потому утопившаяся. Но в его глазах пробегали не слова на бумаге, а воспоминания, он читал не сказки, а описание событий, происходивших не так давно.

– Мерзавец! – мужчина подскочил с места и уверенно двинулся на офицера, с которым едва ли смог бы совладать.

– Миша! – графиня попыталась остановить мужа. – Успокойся! Я уверена, что это чья-то жестокая ложь! Ведь так? – она с надеждой во взгляде обернулась к Алексею.

Офицер молчал. Он понимал, что искать сладко-ложные оправдания будет глупым, и просто ждал, сам не зная, чего именно.

– Вы просили её руки… – женщина с немым отчаянием посмотрела ему в глаза. – Вы… её картины…

Договорить она не смогла, залившись слезами. Граф вновь бросился на Алексея, но тот смиренно выстоял, принимая слабые удары мужчины, не видевшем сражений со времён Александра II. Выждав пару минут, когда граф вернулся к жене, беспомощно рыдающей на полу, офицер исчез из дома привидением, пока на душераздирающие вопли хозяйки сбегалось всё имение.

– Что там за ужасы? – кучер обеспокоенно обратился к хорошо одетому молодому мужчине, севшем в его экипаж. – Вы только оттуда…

– У госпожи погибла единственная дочь. Утопили её… в Неве, – Алексей пустыми глазами уткнулся в его широкую спину.

– Не та ли, которую чуть не погубили весной разбойники?

– Уважаемый, я едва успеваю на поезд, мне необходимо отбывать, и поскорее.

– Слушаюсь!

Кучер повёз прямого, как штык, да серого, как камни набережной подле Меншиковского дворца, офицера к гостинице, качая головой и тихо повторяя: "Упокой, Господь, её душу". Наскоро расплатившись и не ответив на вопрос кучера о фамилии господ, из дома которых он так стремительно выбежал, офицер скрылся в гостинице.

Алексей захлопнул дверь номера и прижался к ней спиной, бессильно сползая на пол. Он провёл руками по лицу и запустил пальцы в светлые взъерошенные волосы.

Тёмные стены начали беспощадно давить, лёгкие начали судорожно требовать воздуха. Что-то непривычное и неизвестное ранее намочило ресницы, и Алексей вновь провёл рукой по волосам, надеясь найти застрявшие в них дождевые капли или следы волнительного пота – но они были сухие.

Алексей понял, что вода падает не на его глаза, а из них. Пулей подорвавшись, он подбежал к зеркалу и в каком-то помешательстве начал смахивать с глаз и щёк крупные слёзы трясущимися руками, продолжая панически задыхаться.

Впереди были стеклянные двери, ведущие на балкон, которые Алексей поспешил распахнуть, выскакивая на улицу.

– Господин, вы в порядке?

Офицер боязливо посмотрел вниз: на тротуаре чёрной фигурой стоял невысокий мужчина, испугавшийся за случайного юношу, стремительно выбежавшего на воздух точно в припадке.

– Да, я… Дыхание захватило! Не беспокойтесь!

– Будьте осторожны!

Глубоко вздохнув, офицер растворился в гостиничном номере. Горячие ладони судорожно прошлись по щекам, но слёз уже не было.

– Нет… Не показалось…

Алексей вновь вернулся к зеркалу и с отвращением посмотрел на себя. Постоянная, казалось, уверенность пропала из покрасневших глаз, в ярких скулах больше не читалась мужественная чёрствость, а тонкие губы пусть и не дрожали, но выражали собой беспомощность. Граф открыл кран и наскоро умылся холодной водой, стараясь больше не возвращаться к собственному отражению в зеркале, не похожему на хозяина.

Совсем скоро он уедет. Да, он уедет домой, в Москву, туда, где не знают о его ничтожном грехопадении; обладая завидной предусмотрительностью, в Петербурге он ни разу не обмолвился о месте своего рождения и постоянного существования.

Что такое год в столице перед почти тремя десятками лет в Москве?

Глава 13

Алексей судорожно собирал чемоданы. Поскорее уехать, смыть с себя всё, что произошло. Забыться.

Престарелая хозяйка гостиницы с досадой встретила капитана на первом этаже. Тот выглядел усталым и тусклым, точно не проспал ни часу. По правде говоря, так и было: Алексей не спал всю ночь, лёжа на кровати без одеяла и наблюдая, как рассветает за окном. Не таким он представлял долгожданное путешествие, ой, не таким. Далеко не таким нервным, болезненным и… страшным. Потому, отдав последние необходимые деньги хозяйке, Алексей натянуто улыбнулся, кивнул и толкнул входные двери, надеясь как можно быстрее оказаться в поезде.

– Доброго пути, господин, – басисто пожелал ему кучер.

– Благодарю… Благодарю.

Усталый офицер закрылся в купе, поставив два плотных толстых чемодана рядом, не находя в себе сил убрать их подальше. Солнце потихоньку скрывалось за окном, и небо затягивалось серыми тучами, предвещая холодный, неприятный дождь. Офицер часто заморгал и опёрся на выступающий край оконной рамы, потирая пальцами лоб.

– Господи, дай мне отдохнуть…