Золотая ветвь

– Значит, ты мне солгал? – Эльф побледнел. Дрожащая рука торопливо нашаривала рукоять меча. Его спутники тоже, как по команде, ощетинились оружием. Их по-прежнему было почти в два раза больше, чем орков, так что крови пролиться должно было много, и еще неизвестно, кто победит.

– Нет, не солгал. Просто не сказал большей части правды.– Хаук оглядел постепенно светлеющий лес. Для него, выросшего в подземельях Цитадели, уже было достаточно светло. Как, впрочем, и для умеющих видеть в темноте эльфов. Так что он без труда заметил просвет между кустами, напоминающий тропинку.– Может, поговорим по дороге? Я и так потерял почти два дня. А время действительно не ждет!

И он направился на ту тропку, не обращая внимания на то, что вот-вот должно было сотвориться у него за спиной.

Орки не стали без команды бросаться в бой. Эйтх первым, размахивая взведенным арбалетом, потрусил следом. За ним потянулись остальные. Галадар какое-то время топтался, глядя им в спины, а потом крикнул:

– О чем поговорить?

Вместо ответа Хаук начал рассказывать, и эльфу волей-неволей пришлось бегом догонять своего собеседника. Его подчиненные разделились примерно пополам – одни двинулись следом за орками, другие остались на прогалине и принялись шепотом совещаться.

– Я действительно какое-то время служил князю Ирматульскому,– говорил Хаук на ходу.– Верховный Паладайн объявил меня вне закона, во-первых, за то, что я во время войны самовольно покинул вверенных мне воинов, рискнул жизнью и в результате сам чуть не погиб и стал невольной причиной гибели жителей целого города.– Он покосился на трусившего рядом Галадара и, понизив голос, уточнил: – Этоединственная настоящая вина , которую я за собой признаю. Кроме того, я совершил еще два преступления, которые в глазах императора перевесили, – не убил светловолосую ведьму и, более того, вызвал императора на судебный поединок иосмелился одолеть его в бою!

– Ты сражался с… – Галадар покачал головой. У него в сознании такое просто не укладывалось. Среди эльфов довольно четко прослеживалась субординация – вассал не мог вызвать своего сюзерена на суд и тем более на поединок. Сюзерен, со своей стороны, тоже не мог сражаться открыто за свою честь. Все поединки случались между равными, так что либо два знатных лорда сами выясняли отношения, либо за них это делали поединщики.

– И еще хуже,– Хаук криво усмехнулся, незаметно переходя на орочью трусцу,– после боя я не совершил ритуального самоубийства, как следовало бы тому, кто опозорил самого императора, а совершил побег. Попутно освободил заложницу и скрылся… Тогда-то меня и объявили вне закона. А по нашим законам за преступление отвечают родичи преступника. И моего отца казнили, а мать выгнали из дома, лишив имущества. И я не знаю, что стало с моими дядьями и их семьями. Я отправился на юг, к князю Ирматульскому, и нанялся на службу с намерением переждать опасные времена. Но император не оставил попыток отыскать меня. Кто-то выдал, где я скрываюсь, и Паладайн прислал к стенам столицы своих воинов с требованием выдать меня на расправу. Так я опять оказался в бегах. Я ушел от князя, спрятал жену в надежном месте и отправился по своим делам. Я должен отомстить за смерть отца. Того, кто пролил его кровь, я уже убил – вы все это видели. Теперь очередь императора. Но прежде…

– Так про князя – это правда? – задыхаясь от быстрого бега, выговорил Галадар.

– Да. То, что в Ирматуле княжит Терезий, и то, что мы все,– Хаук мотнул головой на своих спутников,– все когда-то были его наемниками. Правда и то, что над Терезием действительно тяготеет заклятие, но вот снимать его нас никто не просил. И, правду сказать, никто из нас не знает, можно ли его вообще снять. И нужно ли снимать! Это не мое дело. У меня своя война и свой долг.

Он ненадолго замолчал, резко ускоряя бег, чтобы одолеть склоны оврага, густо заросшего ежевикой. Орки без слов последовали за ним, эльфы слегка замешкались – они не привыкли ломиться напролом и сначала нашли более удобный спуск, присоединившись к оркам чуть позже.

– И теперь ты идешь убивать Паладайна? – заговорил Галадар, когда снова поравнялся с Хауком. Тот сбавил шаг, чтобы эльф смог его догнать.

– Сначала я хочу кое в чем разобраться. Это касается Золотой Ветви. И вот этого.– Хаук оттянул ворот туники, показывая часть татуировки. И, пока Галадар пялился на нее, коротко рассказал о своем странном видении башни.

– Что-то говорит мне, что я должен узнать, что это такое, – выговорил он с неохотой.– Это разрывает меня на части. И то и другое желание – оба столь сильны, что я… Ты не будешь смеяться?

Голос его дрогнул, в глазах что-то блеснуло, и Галадар, пораженный этой переменой, быстро замотал головой:

– Никогда и ни за что!

– Что месть Паладайну может и подождать. А то и вовсе его следует простить – настолько важно то, второе!