Золото апачей (ЛП)

   Чарльз понял, что ему придется уступить, нравится ему это или нет, потому что Герберт был прав. После еды и кофе ему очень хотелось спать. Он отяжелел, его веки смыкались.

   - Хорошо, - сказал он. - Следи за тропой. Подняться сюда можно только по ней. Если увидишь что-нибудь подозрительное, сразу разбуди меня.

   Герберт сел в дверном проеме, откуда мог хорошо видеть тропу, и при этом быть хорошо защищен. Чарльз лег на одеяло внутри жилища, расположившись так, чтобы видеть Герберта, хотя последний этого не подозревал. Он лежал, погружаясь в сон, стараясь при этом не отключиться полностью. Тем не менее, фигура Гербера постепенно теряла свои четкие очертания, и он, наконец, провалился в сон без сновидений. Проснувшись, он обнаружил Герберта сидящим у входа, с ружьем на коленях; казалось, тот совершенно не изменил своего положения.

   Чарльзу показалось, что он проспал всего лишь несколько минут, но тень, протянувшаяся через террасу, свидетельствовала о том, что уже поздно. Он вскочил, удивленный и рассерженный на самого себя.

   - Извини, Герберт, я не хотел, чтобы ты просидел там все это время, - сказал он, - но... но...

   - Но ты спал, ничего не видел и не слышал.

   - Почему ты меня не разбудил? - укоризненно спросил он.

   - А зачем? Пока я наблюдал, на тропе никого не было.

   На всякий случай, Чарльз сам осмотрел ущелье, склоны, и не заметил ничего, что свидетельствовало бы о наличии затаившегося врага. И снова подумал о том, какое надежное укрытие им посчастливилось найти.

   Они немного расслабились, и Герберт рассказал Чарльзу, как они отправились на север, чтобы отыскать медные рудники, а затем отправились дальше, в поисках золота. Глаза его наполнились слезами, когда он вспомнил о своем дяде, не бывшим хорошим человеком, но погибшим так трагически.

   Наступила вторая ночь в древнем селении, темная и мрачная, небо, впервые за много месяцев, скрыли облака. Вдали, в направлении Старого Тандергаста, были видны короткие вспышки молний, разрезавшие клубившийся вдоль склонов туман. Воздух стал густым и тяжелым.

   - Если будет буря, - сказал Чарльз, - это нам на пользу, кроме того, она пополнит запасы воды в резервуаре. Просто здорово, что он есть.

   На некоторое время вспышки молний прекратились, Старый Тандергаст скрылся во мраке, облака спустились настолько, что, казалось, соединились с поднимавшимся снизу туманом, каньон, и все, что в нем находилось, исчезло из виду. Потом скалы застонали, донесся зловещий звук ветра, ищущего путь среди пиков и ущелий.

   Облака и туман исчезали в разрядах обжигающих молний, гневно грохотал гром. Тучи сгустились и опустились еще ниже, а потом внезапно разверзлись, и хлынул ливень. Но мальчики, укрывшись в жилище, спокойно наблюдали за буйством грозы. Она пришла и ушла. Наступило утро, и Чарльз проснулся, когда первые солнечные лучи осветили на востоке склоны синих гор. Герберт все еще спал; Чарльз вышел из низкого жилища, выстроенного на скалах неизвестными людьми много веков назад, и вдохнул свежий, холодный воздух. Это был краткий миг между ночью и наступающим утром. На востоке виднелись лучи солнца, но каньон по-прежнему был погружен в темноту. Величественные горы еще спали, но солнце неумолимо стаскивало с них одеяло. Прошло совсем немного времени, и его золотые лучи заиграли на стенах каньона.

   Чарльз наслаждался увиденным, этим пробуждением дикой природы, внезапным появлением во мраке яркого света, воздухом, настолько чистым, что он, казалось, мог различить ветви сосен, росших от него на расстоянии многих миль.

   Крузо, на своем острове, чувствовал отчаяние, пока рядом с ним не оказался Пятница. У Чарльза был товарищ, которому, - он знал это, - он мог доверять. Они с Гербертом были хозяевами всего, что он мог видеть, а видел он многое. Перед ним лежали скалы, изгиб за изгибом, пик за пиком, сам он находился на вершине одной из них, и взгляд его пробегал по склонам и гребням. Огромные сосновые леса, прежде казавшиеся синими, зеленели, по мере освещения их солнечными лучами, в то время как над ними вздымались скалы, сверкавшие всеми мыслимыми красками. Сквозь полог леса проглядывали две или три серебряные капли, и Чарльз понял, что там находятся глубокие озера с прохладной прозрачной водой. А где-то там, за пределами каньона, лежал величественный мир пустыни и гор. И ему казалось: то, что он видит, было всегда, и всегда будет.

   Он глубоко вздохнул и отвернулся. Ему нужно спуститься с небес на землю и заняться насущными делами. Ночью он заметил огромную мусорную кучу позади скального жилища, в котором они спали, вровень с крышей.