Золото апачей (ЛП)

   Они нашли два или три необработанных ножа и долота, сделанных из костей крупных животных, а в одном жилище, на каменной полке, покров с перьями в прекрасном состоянии. Он был сделан из волокон листьев юкки, скрученных в грубые нити, переплетенных друг с другом подобно сети, покрытых небольшими пучками сине-серых перьев, очевидно, перьев индейки.

   Чарльз взял его, вынес на воздух и стряхнул пыль. Он ожидал, что оно рассыплется, по причине возраста, но этого не случилось. Вместо этого, когда слетела скопившаяся на нем за прошедшие века пыль, оно заиграло оттенками синего в ярких солнечных лучах.

   - Оно красивое, и сделано будто вчера, - сказал Герберт.

   - Ты прав; эта вещь должна была быть очень важна для обитателей этих жилищ, и то, что они оставили ее здесь, лишь подтверждает мое мнение о том, что они покидали их в большой спешке, и никогда более сюда не возвращались. Зато теперь у нас есть красивое теплое покрывало, которое пригодится нам холодными ночами.

   Они оставили покрывало висеть на солнце всю оставшуюся часть дня, а когда наступил вечер, отнесли его в жилище. Они осмотрели резервуар, служивший хранилищем воды, и Чарльз с удовлетворением отметил, что вода в нем по-прежнему свежая. Резервуар пополнялся крошечным ручейком, стекавшим между камней; дождь наполнил его; вода переливалась через край и устремлялась таким же крошечным ручейком к краю террасы, чтобы исчезнуть внизу. Чарльз снова почувствовал восхищение этими древними жителями, выбравшими место для своих домов на могучем утесе, и снова подумал о том, какая же ужасная причина заставила их покинуть это место и никогда более не вернуться.

   Чарльз продолжил обследование жилищ, Герберт вернулся "домой". Они стали называть "домом" выбранное ими изначально жилище, и, осмотрев его, чисто выметенное и убранное, Герберт почувствовал, как момент перевоплощения возвращается. На какие-то мгновения в нем снова текла кровь предка, и "дом", в котором он стоял, казался ему настоящим домом.

   Он взял в руки покрывало и снова принялся его рассматривать. Маленькие синие перья восстановили свой прежний цвет, будучи очищены от вековой пыли. Это покрывало было частью пустыни, частью того, кто в ней жил. Жилище, деревня, горы, зелень внизу и золото скал над ней, темно-синие промежутки в зелени - все это было естественно и реально, а оставшиеся где-то позади большие города и цивилизация исчезли самым неожиданным и непостижимым образом.

   Но - это также было частью его существа - он не стал сосредотачиваться на этих новых ощущениях, приняв их как нечто само собой разумеющееся, а вернулся к обычным заботам. И занялся делом. Угли тлели под слоем пепла, он раздул пламя. Часть индейки была оставлена, кофе он достал из вещей Чарльза. Этого было вполне достаточно, и когда Чарльз спустился по деревянной лестнице, - он уходил на разведку, - Герберт окликнул его, объявив, что обед готов. За едой они обсуждали возможность появления поблизости апачей. Их можно было не опасаться. На случай появления индейцев, у них были вода и пища; они были молоды, сильны, бдительны и хорошо вооружены.

   В тот вечер Герберт стоял на террасе и осматривал окрестности. Чудесная южная ночь еще только приближалась сумерками, и огромное море гор пылало всей красой всевозможных оттенков красного и желтого, огня и золота, и каждый из этих цветов был фоном каждого. Седые гребни высоких пиков на севере были окрашены опалом, а большой каньон перемежался синими и черными цветами. Солнце, касавшееся гор на западе, казалось пылающим огненным шаром, по земле протянулись длинные тени, наступала тишина.

   Прошло немного времени, и оно исчезло, оставив на западе пламенеющее небо, в то время как с востока быстро надвигалась тьма.

   Силуэты гор быстро стали неразличимы. Огонь, оставленный скрывшимся солнцем, угас, подобно свету падающей звезды. Чарльз крепо спал, и Герберт решил последовать его примеру.

   Мальчики крепко спали, пока сгущалась темнота, но наступавшая ночь не сулила безмятежного отдыха. Царство мрака и тишины вскоре озарил свет взошедшей луны, и в этот момент, на скале, обозначилось какое-то движение.

   Это был горный лев, рыжий, свирепый, его глаза сверкали в темноте. Он тоже, скользя по крутым тропам, нашел логово среди этих древних жилищ, и теперь возвращался из какого-то далекого похода по причине войны ли, любви или охоты, чтобы вернуть себе свой ночлег. Он был одним из самых сильных и ловких представителей своего племени, и не ведал страха, пробраясь по крутому склону, вглядываясь красными глазами в темноту.

   Может быть, длительное отсутствие опасности притупило его обычную осторожность, а может быть, утомленный, он утратил какую-то часть чувствительности к запахам и звукам, но лев оказался на террасе, прежде чем почуял странный и пугающий запах людей. Он взрыкнул, встревожено и зло, - это был глубокий низкий звук, не пробудивший бы от сна обычного мужчину или женщину.