Золото апачей (ЛП)

   - Когда будем ужинать? Я долго ждал, и голоден, как медведь.

   Они направились к тому месту, которое сделали своей "столовой". Огонь весело пылал, и теперь, с наступлением холодных сумерек, это было особенно приятно. Чарльз ощутил аромат приготовленной пищи и свежесваренного кофе, и только сейчас почувствовал, как сильно он проголодался.

   - Как здорово снова оказаться здесь, - сказал он. - Мне не удалось найти животных, но, по крайней мере, я сделал все, что мог.

   - Это так, - согласился Герберт. - Но не кажется ли тебе, что нам нужно позаботиться о припасах? Что если завтра утром отправиться за дикими индейками?

   - Прекрасная идея, - поддержал его Чарльз. - Припасы нам необходимы.

   Они ужинали и разговаривали, причем разговор их касался настоящего, и никогда прошлого, которое казалось невообразимо далеким. Костер угасал, от него остались только мерцающие угли. Луна скрылась, горы утонули во мраке. Из каньона, казалось, волнами накатывала темнота. Она скрыла жилища на скалах, и в ночи осталась только яркая точка, по обе стороны которой замерли человеческие фигуры. Они затерялись среди необъятной черной пустоты, среди вершин жалобно завывал ветер, но мальчики не испытывали ни страха, ни отчаяния.

   Где-то вверху над ними раздался слабый, странный звук, невыразимо холодный и скорбный, растворившийся в густой тьме, окутавшей каньон.

   - Что это было? - воскликнул Герберт.

   - Волк, - коротко ответил Чарльз.

   Они замолчали, вновь наступила тишина; они сидели и смотрели на угли, которые затухали и рассыпались маленькими искрами. Ветер выл и стонал в каньоне, но от этого не возникало ощущения одиночества или заброшенности. Позади них, в слабом свете потухающего костра, изредка проглядывали отверстия в жилищах, словно входы в пещеры, где некогда обитали первобытные люди. На всем континенте вряд ли можно было отыскать более призрачное и сверхъестественное место. Оно не находилось в пустыне, оно располагалось вне мира, мистическое и нереальное. Здесь время не просто остановилось, оно вернулось вспять на десятки тысяч лет. Высоко в небе мерцали звезды, но внизу, в каньоне, не было видно ни искорки света. Это был огромный мир, в котором еще не зародилась жизнь.

   Как и договаривались, на следующее утро они отправились на поиски диких индеек, пока рассвет еще не добрался до гор, и ночной воздух был еще холоден. Помимо револьвера, каждый взял с собой ружье.

   От жилищ к вершине холма вела едва заметная тропа, но Чарльз хорошо заметил ее во время предыдущего подъема,так что они уверенно двигались, цепляясь за выступы скал и карликовые сосны. Было холодно, на западе все еще царил мрак, но на востоке, из-за гор, появлялась волна света.

   Они спешили, потому что скоро должно было взойти солнце, и было важно застать индеек на деревьях, сонных и неповоротливых от ночного холода. Вскоре они поднялись на вершину скалы и на некоторое время замерли, глядя на горы, террасами поднимавшиеся на севере, в то время как на юге пустыня была скрыта серым туманом. Здесь, как и в ущелье, не было ни одного человеческого существа, кроме них.

   При свете дня, и во мраке ночи, этот мир был - миром без людей.

   - Сосновый лес, в котором обитают индейки, не более чем в четверти мили, - сказал Чарльз. - И я уверен, что мы их там найдем. Мой единственный выстрел вряд ли напугал их настолько, чтобы они не вернулись сюда.

   Герберт ступал очень осторожно, он чувствовал охотничий азарт. Он дышал разреженным воздухом горного гребня, и собирался оправдать доверие товарища, доказав, что умеет управляться с ружьем.

   Перед ними раскинулся сосновый лес, темно-зеленый, местами черный в предутренний час, и, пробираясь сквозь кусты, Чарльз мог различить глянцевые синие перья на ветвях сосен, казавшиеся сейчас темно-синими пятнами. Он указал на них Герберту, и они стали осторожно подкрадываться.

   - Как думаешь, сможешь подстрелить одну, на ближайшем дереве? - спросил он.

   - Хотелось бы попробовать, - ответил Герберт. Его глаза сверкнули.

   Он поднял ружье и выстрелил. Птица упала на землю, и Герберт издал торжествующий крик. Чарльз тоже выстрелил, и, пока перепуганные индейки метались между деревьями, они подстрелили еще три. После чего подняли свою добычу, которая была больше, чем просто охотничий трофей, - она была сокровищем, от которого зависела их жизнь.

   - Как я стреляю? - спросил Герберт.

   - Это говорит само за себя, - ответил Чарльз, поднимая индеек.

   Это были прекрасные, упитанные птицы, которых им хватило бы на некоторое время. Они могли высушить их мясо на солнце, точно так же, как вялят мясо бизона или оленя, и добавить его к своим запасам.

   - Думаю, пока мы здесь, нам следует немного осмотреться, - сказал Чарльз. - Мы можем повесить индеек на ветку дерева, и они будут в безопасности, пока мы не вернемся.