Золото апачей (ЛП)

   У молодых медведей, определенно, присутствовал некий спортивный инстинкт, проявившийся не так, как хотелось бы профессору. Тот, который держал шлем в зубах, опустил его на землю, и ударил лапой так, что тот прокатился, подобно мячику, четыре или пять футов. Другой, также ударом лапы, отправил его обратно первому.

   Чарльз рассмеялся, профессор Лонгворт пришел в ярость. Его гордость была задета.

   - Мошенники! - крикнул он. - У меня кровь вскипает в венах, когда я вижу, как эти бездельники обращаются с важной частью моей экипировки.

   Шлем покатился к краю скалы, и, когда один из медведей нанес чуть более сильный удар, закрутился и свалился на выступавший из каменной стены куст, в пяти или шести футах ниже. Оба медведя подошли к краю и попытались достать его лапами. Но вскоре отказались от своих попыток и легли под ветвями дуба. Профессор вздохнул с облегчением.

   - Насколько я могу видеть, - крикнул он, - шлем невредим, и позже я его достану. Но эти демоны, похоже, не собираются отсюда уходить. Есть ли у тебя мысли, как следует поступить, Чарльз?

   - Не могу придумать ничего подходящего. Наверное, придется просто ждать.

   Наступила ночь, но было необыкновенно светло. Небо было светло-синим, усеянным блестящими звездами. Мальчик и мужчина прекрасно видели друг друга, и время от времени переговаривались. Никакой надежды на то, что медведи уйдут, не оставалось - башня была их домом. Звери лежали неподвижно, но продолжали присматривать: один - за башней, другой - за деревом.

   - Это должно послужить нам уроком, Чарльз, - сказал профессор. - Никогда больше нам не следует оставаться без оружия, где бы мы ни находились. Я вижу его лежащим возле ствола дерева, но с таким же успехом оно могло бы лежать на расстоянии сотни миль отсюда.

   - Может быть, мой сторож уснул, - преположил Чарльз, к которому постепенно возвращалась уверенность. - Я попробую спуститься ниже и посмотреть.

   - Попробуй, - согласился профессор. - Только не упади!

   Чарльз осторожно спустился футов на десять, после чего в ужасе вскарабкался обратно. Оба медведя мгновенно бросились к стволу и, поднявшись на задние лапы, передними принялись свирепо драть кору. Их глаза были налиты кровью, из пасти шла пена. Чарльз вернулся на свое прежнее место.

   - Придется ждать, - сказал профессор.

   Но ожидание затягивалось. Не было ни малейшего признака того, что медведи собираются снимать осаду. Даже молодые не ложились спать. Ночь медленно тянулась, час за часом. На бескрайнем синем небе появилось больше звезд. Долина превратилась в огромную синюю пропасть, окаймленную серыми гребнями и пиками.

   Чарльз устал ждать и предпринял еще одну попытку. Он снова стал спускаться, надеясь, что медведи уснули, но все повторилось, как и в прошлый раз. Вернувшись на свое место, он прождал еще два или три часа. Полночь давно миновала, ждать стало невыносимо. У мальчика возникла идея.

   - Профессор, вы видите, как они ведут себя, когда я пробую спуститься, - крикнул он. - Попробуйте спуститься вы, покажитесь в окне, тогда они наверняка кинутся к башне и попытаются добраться до вас. А я слезу с дерева, возьму ружье и патроны, снова залезу, а остальное уже будет легким делом.

   Но профессор покачал головой и энергично запротестовал.

   - И думать забудь! - крикнул он. - Риск слишком велик. Одна ошибка - и все будет кончено.

   - Я не допущу никакой ошибки.

   - Как ты можешь так говорить? В такой ситуации это очень легко. Нет, нет, Чарли, нам нужно подождать!

   - Но, профессор, ожидание ничего нам не дает. Мы сидим в своих убежищах семь или восемь часов, а медведи не собираются уходить. Да и зачем им это делать? Их дом здесь, они видят завтрак, обед и ужин, сидящие наверху. И они их получат, если мы ничего не предпримем.

   Чарльз продолжал настаивать, так что профессор, наконец, согласился на небольшой эксперимент.

   - Чарльз, - сказал он, - ты не должен покидать дерева, пока все медведи не соберутся у основания башни. Только тогда у тебя будет шанс забраться обратно на дерево. Ты это понимаешь?

   - Да, понимаю. Давайте попробуем.

   - Хорошо, я начинаю спускаться, и остановлюсь где-нибудь на высоте двенадцати или пятнадцати футов от основания. Можешь быть уверен, что у меня нет ни малейшей охоты сорваться со ступеней.

   Профессор осторожно выглянул. Четверо медведей лежали на земле, и, казалось, спали. Он поднял кусок камня, швырнул его в отца семейства и начал спускаться по ступеням.

   В одно мгновение все четверо зверей вскочили и бросились к башне. Профессор высунул голову из окна первой платформы и принялся издеваться над ними, используя весь свой словарный запас ученого. Он прослеживал их родословную сквозь геологические эпохи, на миллионы лет назад. Он изливал проклятия на них самих, их дальних и близких родственников. Он высмеивал их формы, манеры и характер, на английском, латинском и греческом языках, словами, состоявшими из одного слога и многосложными, а спустившись на площадку ниже, повторил свою речь снова, значительно дополнив и приукрасив ее.