Золото апачей (ЛП)

   - Да, я слышал эту историю от профессора, - сказал Джед, - но она меня не пугает, потому что я не собираюсь сидеть и мечтать. У меня есть золото, и хотел бы я взглянуть на того парня, который сможет забрать его у меня.

   - Не будь таким самоуверенным, Джед, - сказал профессор.

ГЛАВА XVIII. ПОХОД СЕРОГО ВОЛКА

   В то время, когда весна касалась зеленью гор, пустыня также просыпалась от сна и демонстрировала скудные признаки новой жизни. В долине, к востоку от каньона, апачи переждали суровые холода, хотя некоторые из воинов время от времени отправлялись на охоту, или в поисках неосторожного старателя, которого, в таком случае, ожидала бы пуля, и никто никогда не узнал бы о его судьбе.

   Одна из таких групп схватила Чарльза и потеряла великого шамана, старого Ka-jЗ, убитого пулей с очень большого расстояния, возможно, самим Се-ма-че, а потому они не испытывали желания идти в каньон и тревожить обитателей скальных жилищ. Однако с течением времени память об этом событии потускнела, и предсказание профессора сбылось.

   Один воин, более храбрый, чем прочие, как только начал таять снег, уходил далеко в массив скал и пиков, окружавших большой каньон. Поначалу он не рисковал забираться далеко, но, по мере уменьшения высоты снежного покрова, он достиг большого каньона, где увидел зрелище, заставившее его кровь вскипеть. На выступе, где когда-то обитали жители скал, он заметил двух мальчиков. Они были сильно загорелыми, но, вне всякого сомнения, принадлежали к белой расе, и находились далеко, очень далеко от своего народа. Если они исчезнут, никто и никогда из их народа не узнает секрет их исчезновения. Счастливая случайность всколыхнула в опытном воине жестокость и ненависть. Он помнил лицо одного из мальчиков, и теперь верил, что его освобождения стало результатом какого-то хитроумного трюка белого человека.

   Он присел в зарослях и пробыл там без движения больше часа; его тело, казалось, слилось с землей, но его горящие ненавистью черные глаза пристально следили за двумя белыми существами на выступе скалы. Он заметил третье белое лицо, также сильно загоревшее, но, вне всякого сомнения, белое, а потом - четвертое. Последним, замеченным им, был маленький человек, но с большой головой, покрытой огромным шлемом, и воин с яростью вспомнил его. Четверо все время что-то делали, изредка собираясь вместе. Казалось, они не подозревают об опасности, и, насколько мог судить воин, жили на скале длительное время.

   Душа дикаря ликовала от представившейся ему прекрасной возможности. Это были такие же люди, как он. Се-ма-че не защищал их. Он мог бы подстеречь одного или двоих из них, но, не желая рисковать, убрался из каньона и направился через пустыню к своим товарищам. То, что он им рассказал, - а он оказался убедительным оратором, - наполнило их таким же желанием, какое испытывал он сам, и они отправились в горы, чтобы вернуться с триумфом.

   Четверо, живущие на скале, ни о чем не подозревали. После смерти старого Ka-jЗ они считали себя в безопасности и редко вспоминали об апачах, а сейчас были заняты подготовкой к погрузке золота и возвращению. Между тем, апачи достигли каньона, - этому немало способствовало то, что Се-ма-че не показывал признаков гнева, - и осторожно приближались к тропе, ведущей к выступу.

   Весна вступала в свои права. В нижней части горных склонов появилась свежая зелень, небо приобрело живой, голубой цвет. Легкий ветерок играл ветвями деревьев и цветами. Теперь они снова обедали на свежем воздухе. Затем Герберт решил немного побродить по выступу.

   Он думал о своем. Он не мог сказать, почему ему так грустно; но он впервые за много дней вспомнил о погибшем мистере Карлетоне; о том, что он виноват, забыв о нем, - и от этого еще больше огорчался. От этой трагедии его мысли перешли к чему-то неопределенному, неосознанному, внушавшему ему тревогу; ему казалось, он чувствует приближение неведомой опасности; он не мог этого объяснить, но оно постоянно росло, когда он смотрел на каньон, горы и высокие белые вершины на севере. Он был "дома", под его защитой, с зеленью на склонах и золотом солнечных лучей в вышине, но этот воздух, пропитанный свежестью и чистотой, содержал нечто, заставлявшее его внутренне содрогаться, когда он втягивал его полной грудью.

   Ничего не говоря другим, забыв на мгновение об их присутствии, он подошел к краю выступа и остановился, глядя в синюю бездну. Ощущение опасности стало сильнее, как будто он приблизился к ее источнику. Почему - он и сам не мог объяснить. Легкий ветерок играл ветвями и цветами. Никакого настораживающего движения или звука, и все же, он словно слышал какое-то постоянно повторяемое предупреждение.