Золото друидов

— Хм. Почти десяток. Раненых еще больше. Некоторые не доживут до утра. — Ульф горько усмехнулся. — И ведь могло быть гораздо хуже, если бы они не растерялись или мы сплоховали где-нибудь.

— Я посвящу погибшим песню.

— И что им от этого, Хьяль? Поле боя пахнет кровью выплеснувшейся из вен, благоухает вывалившимися из распоротых брюшин кишками и всем чем эти кишки наполнены. В общем, запах не из приятных, а вы, скальды, воспеваете эти поля, будто они источают дивный аромат.

Некоторое время они молча потягивали пиво.

— Что удалось узнать от пленных?

— Все, как ты и предполагал. Это люди Хакона владыки Трондхейма. Есть такой фюльк в Трендалеге. Его род возвысился меньше десяти лет назад, но сейчас он далеко не последний человек в тех краях. Этим летом Хакон убедил часть вождей, что Финнмарк их исконный край, а мы здесь гости.

— А черноволосый? — Воспоминание о тучном командире трендов ворочалось на самой границе памяти, упорно отказываясь возвращаться в обжитую область.

— Хм. Этот пришел совсем недавно. И вообще, по всему выходит не тренд. Их здесь таких в последнее время много объявилось, молчаливых людей из ниоткуда. Владыка Трондхейма возвысил пришлых, приказав слушаться даже старым командирам судов. Люди поворчали, но, видимо, этот Хакон умеет настоять на своем.

— Не тренд говоришь? — Части головоломки наконец-то встали на места. Перед глазами Хьяля предстала еще одна картина. Гораздо менее яркая, чем те что, преследовали его во сне, но в некотором роде даже более пугающая.

Хьяль вскочил и, не обращая внимания на окрик, удивленного Ульфа со всех ног бросился к конунгу.

Он нашел его там же, где оставил. Задумчивый Агнар сидел на корточках около затухающего костра.

— Я вспомнил, где видел черноволосого. — Хьяль старался не смотреть в сторону лежащих у огня изогнувшихся в причудливых позах окровавленных тел.

— Безумный, я смотрю ты совсем плох, раз мерещится всякая чушь. — Чистящий нож Торгейр выразительно посмотрел на скальда.

Хьяль не обратил на Забияку внимания.

— Несколько лет назад в Ослофьорде! Я видел черноволосого вместе с Косматым! Это один из людей Харальда! Людей для особых поручений!

— Безумный, тебя сегодня по шлему не били? Хотя, чего это я спрашиваю. Ясно, что били. — Голос Забияки был обманчиво мягким, так обычно говорят с детьми и умалишенными.

— Торгейр, умолкни. — Конунг устало поднялся. — Пройдемся.

Некоторое время они шли молча. Костер почти растаял вдали. Темные громады камней освещались лишь холодных светом редких звезд.

— Так, когда и где ты его видел? — задумчиво спросил Агнар.

— Говорю же в Ослофьорде. В тот день меня с другими приезжими, гостями, купцами и скальдами, принимали при дворе. Черноволосый был там, среди людей Харальда Косматого. Доверенных людей. Один из гостей — ярл из недавно перешедших под руку Ослофьорда земель — назвал его конунговым псом. Назвал тихонько, вполголоса, но я стоял рядом и слышал.

— Ясно. — Конунг резко развернулся.

Назад они шли молча. Неподалеку от костра конунг остановился.

— Пока забудь об этом. Он мог поссориться с Харальдом или с кем-нибудь из эстландской знати. Податься сюда в поисках добычи. Просто отправиться искать приключения, наконец. В любом случае, Хьяль, пока ничего не говори людям.

— А если спросят? Торгейр уже, скорее всего, растрепал всем, что безумному скальду опять что-то привиделось. — Скальд передразнил насмешливый тон потомка серкландки.

— Если спросят: ты ошибся, обознался и вообще тебе привиделось, — жестко отрезал вождь.

— Хорошо, Агнар.

— Вот и славно. — Не оглядываясь конунг, направился к костру. Грустно усмехнувшись, Хьяль пошел искать Ульфа. Возможно, у того еще осталось достаточно пива, чтобы забыть обо всем. Хотя бы до завтрашнего утра.

* * *

На следующее утро ладьи покинули сей гостеприимный берег.

Трупы погибших братьев удостоились почетного огненного погребения. Благо под рукой оказалась целая ладья, которую все равно было не забрать с собой. Как бы не кряхтел прижимистый Асмунд, но конунг не забыл, как недостаток людей на веслах чуть не привел их к гибели, в той безумной гонке, что устроили им ныне мертвые враги.

Павших вместе со скарбом и оружием сложили на корабль и, спустив его на воду, подожгли. Воздух наполнился клубами жирного черного дыма и веселым треском пылающего дерева. Огонь стал последним пристанищем погибших товарищей, чьи души наверняка уже пьют хмельной мед в чертогах погибших в бою героев.

Молчаливые воины взошли на драккары. Вода вспенилась под ударами весел. Ладьи медленно и величаво отчалили от берега, разрезая килями воду залива, на дне которого лежали, погружаясь в ил, обломки двух ладей и несколько десятков захлебнувшихся в ледяной воде мертвецов.

Когда корабли проходили под скалами, темными громадами нависающими над узкой горловиной каменного мешка, воины против воли нет-нет да бросали настороженные взгляды вверх. Слишком резко врезалась в память сцена гибели одной из вражеских ладей. Люди вздохнули спокойно, лишь когда перед ними раскинулся вольный морской простор.