Золото друидов

Когда они проходили мимо Щедрого края Хьяль долго смотрел, как еле видная движется по берегу цепочка груженных скарбом саней. Черные точки вокруг — мужчины, старики, женщины, дети. Оленьи стада отогнали вперед еще вчерашним утром, когда воины собирались на битву. Финны оставляли веками обживаемое место, уходили вглубь тундры, спасаясь от самих северян, а также разбоя и войн, что те неизменно несут вместе с собой.

Но берег быстро растаял вдали. Агнар немилосердно подгонял гребцов. Конунг стремился успеть на родину до начала большого тинга.

Большой тинг

Место для большого тинга когда-то объявили боги, и кто посмел бы сомневаться в их мудрости, ибо собирались племена запада почти в самой середине тянущихся с юга на север скалистых берегов.

Агнар во главе небольшого отряда хирдманов скакал по узкой тропинке, петляющей меж приземистыми зелеными холмами, густо покрытыми черными пятнами каменных выступов. Они провели в дороге почти седмицу. На корабле было бы быстрее, но конунг не пожелал отрывать от работы столько сильных здоровых мужчин, когда дома за время их отсутствия накопилось столько неотложных дел. Наплевав на престиж и уважение других вождей, он взял с собой лишь несколько человек.

Рядом степенно восседал на смирном мохнатом коньке Асмунд. В паре шагов от Старого медведя, на ходу отшучиваясь от зубоскалящего Торгейра, мерно трусили оба его сына. За их спинами на ходу вели неспешную беседу Ульф и Бьёрн. Позади, глядя невидящими глазами вдаль, ехал на чалой кобыле в последнее время необычайно задумчивый скальд. Вместе с конунгом всего семеро. И даже теперь Агнар долго вздыхал, что им сейчас ой как не до всяких там тингов, слишком уж они припозднились в этом году с возвращением, слишком мало времени осталось, чтобы приготовиться к зиме. Не решайся на этом собрании столь важные вопросы, конунг бы вообще предпочел никуда не ездить. Замыкали кавалькаду несколько заводных лошадей, на спинах которых покоился нехитрый скарб дружинных.

Немаловажной в списке причин, из-за которых конунг не слишком рвался на тинг была погода. Осень уже полноценно вступила в свои права. По утрам подмораживало, и на пожухлой траве густой пеленой лежал иней. В такую пору не очень-то и хочется оставлять теплое жилище и тащиться куда бы то ни было.

Наконец ущелье закончилось, и перед путниками открылось желтеющее пожухлой травой поле. В нескольких сотнях шагов дальше поле резко обрывалась, оттуда доносилось мерное дыхание моря.

Агнар молча направил коня к берегу, хирдманы последовали за ним. На границе стихий в принципе привычные к всяческим диковинам дружинные потрясенно замерли. Кто-то даже охнул от раскрывшейся перед ними картины. Далеко, чудовищно далеко внизу, в извилистой пасти скалистого фьорда застыл целый лес парусов. Паруса даже в скудном свете осеннего солнца переливались всеми цветами радуги. Паруса огненно красные. Паруса небесно синие. Паруса зеленные, как трава, и бирюзовые, как морские волны. Паруса полосатые и паруса черные, как ночь, с вышитыми на них сказочными чудовищами и солнечными кругами. Стремясь перещеголять один другого, вожди надели на морских скакунов самые яркие и праздничные попоны. С бортов смотрят на мир ровные ряды ярко окрашенных щитов. На мачтах реют флаги десятков прибрежных родов и племен.

— Сколько же здесь людей, — зачарованно протянул простодушный Коль.

— Все побережье, мой мальчик. Все побережье. — Как обычно одним из первых в себя пришел Торгейр. — Кстати, рот закрой, а то ворон залетит.

Между кораблями и берегом нескончаемым потоком сновали шлюпки, перевозя роскошно одетую знать в блескучих украшениях, суровых воинов, демонстративно не снимавших начищенных кольчуг, любопытную молодежь — младших сыновей вождей, еще не научившихся сдерживаться и глядящих на творящееся столпотворение широко распахнутыми глазами. А еще на лодках грудами лежали бочонки с пивом, копченные окорока, пышные хлеба, связки сладкого лука и прочая снедь. На берегу все это сгружается и жители с близлежащих хуторов и деревень, видящие в этом прекрасную возможность подзаработать, грузят скарб в телеги и по узким вьющимся тропам везут наверх. Рядом с телегами идут, а кто побогаче скачут на лошадях вооруженные люди.

Хирдманы пялятся на это великолепие во все глаза, но конунг не дает задержаться надолго.

— Хорош глазеть, дел невпроворот. Асмунд, подгони их.

— Вперед, турсовы дети!