Золото друидов

Битвы вальхи предпочитают давать на болотах или холмистой местности, а лучше в лесу. Везде, где строй не может действовать в полную силу. Обычно полностью вкладываются в первоначальный яростный натиск, когда кидаются толпой, с диким воем забрасывая врагов копьями. Но, если выдержать, устоять, часто падают духом и отступают. Вот только преследовать вальхов не советую. Уж больно любят они засады, ямы там всякие с кольями и прочие ловушки. Вообще, нашим доспехам и силе вальхи противопоставляют ловкость и хитрость, так что старайся быть с ними поосторожнее. Слишком многие, недооценив этих голодранцев, потом горько каялись.

Эйнар облизнул пересохшие губы.

— Хм. Что же еще. Доходили слухи, у их вождей теперь новое увлечение. Кое-кто из знати завел конные отряды. Воины в кольчугах, вооруженные копьями, длинными секирами и мечами. Ты такое у франков, наверняка, видел, и знаешь, что приятного ма… Арх. — Старик зашелся в приступе жесткого кашля. Отдышавшись, Стирбьёрн протер губы чистой тряпицей, от Агнара не ускользнул брошенный на нее тревожный взгляд, и глухо спросил. — Что-то еще?

— Корабли.

— Корабли. — Не обращая внимания на все явственнее проступающий на лбу пот, хозяин усадьбы задорно рассмеялся. — Скорлупки из шкур и прутьев. Как у них только язык поворачивается называть это кораблями. Драккар может расшвырять флотилию этих «кораблей» и даже не замедлится. Я тебе больше скажу, до нашего появления эти дикари штанов даже не носили. Да и сейчас носят далеко не все. — Старик улыбнулся каким-то воспоминаниям, но тут же на его лице вновь появилось беспокойство. Насупившись, Стирбьёрн замолчал. Некоторое время было слышно только хриплое дыхание старого викинга.

— Что тебя гнетет? — наконец решился напрямую спросить Агнар. — Боишься отпускать с нами Гислу? Так только скажи, я найду повод ему отказать.

— Не в этом дело. — Поморщился Стирбьёрн. — Конечно, я беспокоюсь за сына. Особенно теперь, когда узнал, что ты задумал. Эрин — сумасшедший остров. Да еще это святилище. Мне было бы спокойнее, если бы твоей целью был какой-нибудь сытый прибрежный монастырь. Так говорят, таких уже почти не осталось. — Старик криво усмехнулся. — В общем, не скажу, что меня радует твое решение. Но я пообещал, что этим летом Гисла пойдет в первый поход, и он пойдет в этот поход. Мое слово крепко.

Некоторое время Стирбьёрн молчал. Когда он продолжил голос его звучал глухо.

— На самом деле, меня намного больше тревожит северные дела, в особенности наш Косматый друг. Как я и ожидал, на этой усмешке над тингом ни до чего путного вы не договорились.

Агнар молча кивнул.

— По-моему, тебя это не особо волнует, Молодой дракон. — Старик устремил на Агнара испытующий взгляд.

— Не скажу, что совсем не волнует, но мы далеко. Да и Торир Длиннолицый говорит, что опасности нет, а они все-таки с Косматым соседи.

— Халоголанд тоже далеко. Намного дальше, чем мы. — Непонятно к чему упомянул северные пустоши Стирбьёрн. — А спрашивать агдирца о сыне Хальвдана Черного по крайней мере глупо. Соседи. Ха. — Старик выразительно сплюнул в стоящий у кровати глиняный горшок. — Они не просто соседи, Агнар. Они родня. С каждым годом молодежи все больше плевать на род и кровные узы. — В голосе викинга прозвучала горечь. — Живете быстро — умираете молодыми. Вас не волнует, кто кому кем приходится. А зря. Глядишь бы, и подольше пожили. Харальд конунг на четверть агдирец. — Наконец удосужился пояснить Стирбьёрн. — Дед Харальда, Гудред Охотник, когда-то силой увел его бабку Асу, единственную дочь одного из конунгов Агдира, при этом вырезав всю ближнюю родню. Вскоре Аса родила Гудреду сына, Хальвдана, прозванного за цвет волос Черным, папу нашего косматого чуда. — Стирбьёрн криво усмехнулся. — Раньше так часто делали, а вот после той истории предпочитают сплавать за море. Их баб не пичкают с детства байками о валькириях, скачущих по небу на крылатых конях, не рассказывают легенды о мести Брюнхильд. Наоборот, жрецы распятого бога всячески подчеркивает добродетели женского послушания и беспрекословного подчинения мужу.

— Решил стать христианином?