Золото и любовь

Old Anthony Rockwall, retired manufacturer and proprietor of Rockwall's Eureka Soap, looked out the library window of his Fifth Avenue mansion and grinned.	Старик Энтони Рокволл, удалившийся от дел фабрикант и владелец патента на мыло "Эврика", выглянул из окна библиотеки в своем особняке на Пятой авеню и ухмыльнулся.
His neighbour to the right-the aristocratic clubman, G. Van Schuylight Suffolk-Jones-came out to his waiting motor-car, wrinkling a contumelious nostril, as usual, at the Italian renaissance sculpture of the soap palace's front elevation.	Его сосед справа, аристократ и клубмен Дж. ван Шуйлайт Саффолк- Джонс, садился в ожидавшую его машину, презрительно воротя нос от мыльного палаццо, фасад которого украшала скульптура в стиле итальянского Возрождения.
"Stuck-up old statuette of nothing doing!" commented the ex-Soap King.	- Ведь просто старое чучело банкрота, а сколько спеси! - заметил бывший мыльный король.
"The Eden Musee'll get that old frozen Nesselrode yet if he don't watch out.	- Берег бы лучше свое здоровье, замороженный Нессельроде, а не то скоро попадет в Эдемский музей.
I'll have this house painted red, white, and blue next summer and see if that'll make his Dutch nose turn up any higher."	Вот на будущее лето размалюю весь фасад красными, белыми и синими полосами - погляжу тогда, как он сморщит свой голландский нос.
And then Anthony Rockwall, who never cared for bells, went to the door of his library and shouted	И тут Энтони Рокволл, всю жизнь не одобрявший звонков, подошел к дверям библиотеки и заорал:
"Mike!" in the same voice that had once chipped off pieces of the welkin on the Kansas prairies.	"Майк!" тем самым голосом, от которого когда-то чуть не лопалось небо над канзасскими прериями.
"Tell my son," said Anthony to the answering menial, "to come in here before he leaves the house."	- Скажите моему сыну, чтоб он зашел ко мне перед уходом из дому, - приказал он явившемуся на зов слуге.
When young Rockwall entered the library the old man laid aside his newspaper, looked at him with a kindly grimness on his big, smooth, ruddy countenance, rumpled his mop of white hair with one hand and rattled the keys in his pocket with the other.	Когда молодой Рокволл вошел в библиотеку, старик отложил газету и, взглянув на него с выражением добродушной суровости на полном и румяном без морщин лице, одной рукой взъерошил свою седую гриву, а другой загремел ключами в кармане.
"Richard," said Anthony Rockwall, "what do you pay for the soap that you use?"	- Ричард, почем ты платишь за мыло, которым моешься? - спросил Энтони Рокволл.
Richard, only six months home from college, was startled a little.	Ричард, всего полгода назад вернувшийся домой из колледжа, слегка удивился.
He had not yet taken the measure of this sire of his, who was as full of unexpectednesses as a girl at her first party.	Он еще не вполне постиг своего папашу, который в любую минуту мог выкинуть что- нибудь неожиданное, словно девица на своем первом балу.
"Six dollars a dozen, I think, dad."	- Кажется, шесть долларов за дюжину, папа.
"And your clothes?"	- А за костюм?
"I suppose about sixty dollars, as a rule."	- Обыкновенно долларов шестьдесят
"You're a gentleman," said Anthony, decidedly.	- Ты джентльмен, - решительно изрек Энтони.
"I've heard of these young bloods spending $24 a dozen for soap, and going over the hundred mark for clothes.	- Мне говорили, будто бы молодые аристократы швыряют по двадцать четыре доллара за мыло и больше чем по сотне за костюм.