Золото имеет привкус свинца

— Ты че каркаешь, старый пень, что будет, не твоего ума дело, ты лучше о себе и жене подумай, московские да магаданские чиновники просто так свое не упустят, так что жди сюрпризов, капитан. А ты, — Лютый повернулся к Валентине, — спускайся в капитанскую каюту, там безопаснее, держи ключ, — Виктор незаметно для всех подмигнул любимой и, наклонившись ближе, прошептал, — ты знаешь, я никогда не был так счастлив, как сегодня.

Девушка слегка улыбнулась, но затем лицо ее вновь окаменело, глаза потемнели.

— Зачем ты убиваешь людей, Виктор, неужели не понятно, что когда-нибудь придется за это ответить.

— Это обычный инстинкт самозащиты, — тихо промолвил Виктор, — не суди меня, — я уже и так испепелил свою душу и мне нет прощенья, но вот такая я, сволочь, мерзавец, не хочешь не люби меня, можешь совсем со мной не разговаривать. Не обижусь, и мстить не буду, все, иди…

Их разговор прервал встревоженный голос старпома.

— Капитан, вижу на радаре две крошечные воздушные цели, они быстро движутся в нашем направлении со стороны берега.

— Ну, вот и дождались, — Серый передернул затвор автомата и вышел не крыло мостика. За ним следом выскочил капитан Литвинов с биноклем в руках.

— Не вздумайте стрелять, это боевые вертолеты, они потопят нас. Спрячьте оружие, я постараюсь договориться с ними. Старпом попробуйте выти на связь с летчиками.

Старший помошник переключил тумблер на дежурный канал и позвал.

— Я теплоход «Ангара» прошу на связь вертолет, следующий нашим курсом. — Он выжал тумблер, в трубке послышалось змеиное шипение, и он повторил вызов. Через несколько секунд в микрофоне послышался отчетливый голос:

— Я командир вертолета КА-25 морской авиации майор Стегний, мне приказано повернуть вас обратно и сопроводить до Магадана. В противном случае, я имею полномочия применить оружие.

— А вот это ты видел, сучонок, — Писатель, оскалившись желтыми клыками в гримасе павиана, охраняющего свою вотчину, выскочил на крыло и, согнув правую руку в локтевом суставе неприличным жестом приветствовал летчиков, которые, зависнув на уровне надстройки в воздухе метров в тридцати от идущего полным ходом судна, на своих винтокрылых стрекозах, с удивлением рассматривали «захваченный террористами» транспорт.

— Что-то я не вижу на палубе вооруженных людей, — прокричал в микрофон пилот второго вертолета, — надо осмотреть судно с другой стороны.

— Добро, Макс, — отозвался майор, только близко не подходи, по моим сведениям на борту имеются гранатометы и стрелковое оружие.

Зеленая туша вертолета, завалившись на бок, резко ушла вперед и, сделав циркуляцию, зашла по левому борту «Ангары».

— Все, мы в тисках, — Литвинов посмотрел на Лютого, ну что теперь будем делать, господин захватчик-террорист, придется поворачивать, иного выхода у нас нет, или все, через пару часов будем кормить голодных океанских касаток.

Лютый вцепился обмороженными и израненными руками в поручни и, не отрываясь, следил за маневрами вертолетчиков. Он уже определил тип винтокрылой машины и понял, что эти вертолеты морской авиации предназначены лишь для обнаружения подводных лодок, установок сигнальных буев и имеют на борту по четыре ракеты «воздух-земля» по две глубинные бомбы, которые при взрыве могут лишь незначительно нарушить обшивку судна, а вся взрывная мощь у них концентрируется в силе ударной волны на больших глубинах. Этому их обучали давным-давно на переподготовке, а гляди ж ты, как в память въелось. Он обтер рукавом тулупа приклад и матово-черный ствол своего автомата, щелкнул предохранителем и с усмешкой взглянул на рулевого матроса, который с ужасом наблюдал за действиями зэка.

— Ну, так что, мастер, слышал, что летуны базарят, они, я так понял, получили приказ потопить твой корвет и им там наплевать на всю команду, женщину и ребенка. А ты еще говоришь о том, что мы убийцы и насильники. Вон там сидят главные паханы, — Лютый указал в сторону берега, — а их прихвостням нет дела, что погибнет пару десятков русских людей — для этих волков главная добыча — это золото, что покоится в трюмах «Ангары», и уж если они упустили добычу — то пусть она не достанется никому. Так что я полагаю, нас утопят в любом случае, если мы не предпримем действенных мер.

— Что вы предлагаете, — Литвинов сощурил глаза и изучающим взглядом с ног до головы осмотрел зэка. Теперь Лютый не казался ему таким страшным и диким, как накануне, в каюте. Перед ним стоял сгорбленный, подавленный жизнью старик с вопрошающим взглядом нищего к случайному прохожему с просьбой о милостыни и помощи. Но вот глаза бандита вновь сузились, скулы обтянутые желтой кожей заострились, рот приобрел очертания трещины на скале, через которую словно из самого недра земли послышался могильный голос: