Золото Югры

Осип Непея должен был отдать Макару деньги по прибытии в Англию. А не то заподозрит что неладное капитан Ричарсон. Так и порешили.

* * *

С «гостевым приветом от царя Батория» к московскому послу Осипу Непее пришли исключительно поляки. Хозяин дома, «перевертыш» Елизар, разогнал домашних по родне, гостевать, а сам устроился в своем трактире. Поляки достали стеклянные бутыли с вином, трактирные слуги притащили разных заедков. Непея обряд опаивания знал, а потому шумел громче всех гостей, пару раз непотребно помянув своего царя. Этим шумством он сумел отвлечь польских прохиндеев от своего стакана, а потому так получилось, что опийного зелья хлебнул мало – на пять часов крепкого сна. Но ведь не на сутки же! А вот слуги Осипа свалились, получив по полной дозе. Им такая доля пришлась, чего поделаешь?

С московского посла, крепко спящего, содрали дорогую шубу, кафтан, штаны и сапоги. То же самое проделали и со слугами. Вместо шести поляков в доме очутилось сразу шестнадцать. Трое тут же пошли вниз, в каретный сарай – обыскивать посольские возки.

Возки, как возки, только новоделы. На крышах крепко привязаны колеса. После Полоцка, стало быть, надо снимать зимние полозья и «переобуваться» в колеса. Все было, как полагается, и, отчаявшись заработать награду на тайном обыске, трое поляков, углядев в соломе бутыли с водкой, а в корзине – жареных зайцев, стали пировать за посольский счет.

А в доме Елизара польские шпионы одномоментно нашли то, что искали. Собственно, искать-то не пришлось. Большая кожаная посольская сумка лежала прямо на комоде. А в сумке – личное послание царя Московского королеве Англии Елизавете Первой с прямым предложением руки и сердца. Этот документ имел такую силу, производил такой неожиданный перелом во всей ойропейской политике, что заслуживал немедленной передачи всем государям – союзникам Польши.

Поляцкие шпионы только смеялись, когда писец, срочно копировавший письмо Ивана к Елизавете, вслух зачитывал ласковые обращения Грозного царя к англицкой повелительнице, засидевшейся в девах.

– Чекайте, панове: «А касательно того, что я немощен, не верь. Плод нашего священного союза появится точно через девять месяцев после венчания!» – читал писарчук. Остальные хохотали до матерных взвизгов.

Поляков, производивших обыск в доме, жестоко обидело то, что у московского посла не имелось наличных денег. В шубе да в кафтане набралось всего на три талера медью да серебром.

– Посол без денег – не посол! – высказался подстолий Селькович, командовавший обыском. – Что-то мы пропустили. Будем опять искать, панове!

– Искать неча, – возразил писарчук, державший в руке лист голубой бумаги. – Посольские деньги, количеством в пятьсот англицких фунтов, – вот где!

Трижды голубая бумага переходила от одних грамотеев к другим. Но только писарчук разумел англицкую мову. Он и растолковал остальным, что эта бумага есть вексель, долговое обязательство, по которому только сам посол, Осип Непея, получит в Англии деньги из рук королевского канцлера.

Подстолий Селькович за такой ловкий ход с деньгами собрался идти бить спящего московского посла. Его еле удержали.

Но в расчет за безденежный обыск решили гулять два дня в доме Елизара – и так прогуляться, чтобы московский посол за год не смог расплатиться с принимающим его Елизаром. Порешив так, поляки вечером бросили все, как есть и пошли в нижнюю залу выпить и погулять.

Через час все гуляки спали под мощный храп подстолия Сельковича. Ведь Елизар отчетливо понимал, что за еду и вино получить будет не с кого. И сыпанул в винные кувшины «дремучего» французского порошка. Недаром трактирщик имел контрабандные связи с Францией исключительно ради дам. Французские дамы тем «дремучим» порошком укладывали спать своих мужей, имея в виду тайное свидание в чужом доме…

Осип Непея, к вечеру проспавшийся, вышел в залу, где пьянствовали королевские прохиндеи. Осторожно скатал царскую грамоту на деревянный валик, замотал, где надо, цветной нитью, нагрел на свече тонкий ножичек и вернул красной царской печати из сургуча нужное положение. Грамоту Ивана Васильевича Непея спрятал обратно в посольский кошель, потом внимательно прочел то, что списал с оригинала польский писарчук. Список валялся на столе, под головой писарчука. В трех местах Осип Непея поправил списанное, потом подошел к выходной двери из залы и дернул за шнурок.

Через два мига в зал вбежал краснолицый Елизар. Осторожно оглядел беспробудно спящих поляков и низко поклонился совершенно трезвому Непее.

Осип протянул трактирщику список с царской грамоты:

– Давай, Елизарий, гони хоть верхом в полоцкий замок, к королю. Расскажи, что здесь видел, да укажи, что эту бумагу нашел среди винных бутылей на столе. Уверен – награда тебе сама в руки упадет! Про меня королю Баторию не говори, я спать пошел. Спать охота, мочи нет!

– А чего поднялся? – удивился Елизар, знающий силу опиумного сна.