Золото Каралона

Васька внимательно и долго, как дежурная на Белово, разглядывает Кахира, потом орет: «Ворона!» Тормошит, дергает за куртку.

– Московский прикид. Ты, никак, в начальники выбился?

Кахир улыбается.

– Какой, к черту, начальник. Пока, Вася, всего лишь бригадир. Зови меня Колей, так дядя Цукан звал когда-то.

– А Цукан-то председателем артели стал. Ты знаешь? Нет!.. Весь прииск теперь в его руках. Ванька при нем директором. Я ему как-то: пойдем, накатим по двести грамм, а он в отказ. Вроде бы и не одноклассник. Он и раньше выпендривался, а теперь у них в артели большие денежки крутятся, миллионы.

– А ты сам где?

– Шоферю на фабрике. Работенка пыльная, но раньше зарплата с северными надбавками, как у директора, а теперь не поймешь что.

Васька нашел у себя в заначке бутылку кубинского рома.

– Северный завоз лопнул, водка все больше паленая. Правда, появилась хорошая – осетинская, но ее вмиг раскупают. Говорят, эту тему прокурорские окучивают, золото крышуют менты, рыбу и крабов прибрал к рукам новый губернатор со своей обкомовской командой. А работяги разбегаются, поселки пустеют. Из одноклассников почти никого не осталось. В Сусуман переехала Зойка Гайниева – симпатичная татарочка, я с ней хотел в любовь поиграть, да куда там, ухажер у нее серьезный, местная шишка.

– А Шулю не видел?

– В Усть-Омчуге как-то встретил Сашку. Известный боксер, кличка Чемпион. Вот бы никогда не подумал. Я его однажды в спортзале на матах завалил на лопатки. Теперь он с кучей приспешников, прямо не подступиться. На огромном джипе катается…

– А на фабрике кто-то из старых знакомых?

– Нет, никого не осталось. Ты что, на работу хочешь? Так я помогу. У меня с главным инженером всё ништяк. Жучина тот еще, но меня уважает. Завтра познакомлю.

Кахир устал от встреч, разговоров, долго не может уснуть. Из соседней комнаты доносится Васькин переливчатый храп. Он лежит на диване с закрытыми глазами, прокручивает события. Хочет понять, как исполнить поручение Амира и не подставиться самому. Можно разыскать Аркадия Цукана, но интуиция подсказывает, что этот мужик отошьет, с криминалом вязаться не будет. Васька трепло, рассказывает, что в его артели заработки огромные. Хорошо бы снова устроиться к Цукану на прииск, получать зарплату и не думать о разборках, милиции, о предстоящей встрече с главным инженером золотоизвлекательной фабрики.

Москва, Кашинский рынок

В кабинете Амир Озоева сидит пожилой бородатый мужчина вайнахской наружности, сосредоточенно перебирающий четки. Входят Резван и Кахир. Здороваются. Кахир достает из сумки коробку, вытаскивает слиток, кладет на полированный стол.

– Восемь килограммов чистого аффинажного золота.

– Годится! Мы тебя ждали неделю назад…

Кахир оглядывает всех. На лице недовольство, которое он старается погасить. С бородачом-вайнахом его не познакомили, но понял, что это и есть тот гость из Чечни, который разрулил ситуацию с Жорой Кацо.

– Я ехал на автомобиле по колымской трассе через Сусуман до Усть-Неры. Затем по АЯМу – Якутск, Тында. Путь долгий, но самый надежный для доставки золота. Ни постов, ни милиции. Но дороги жуткие, грунтовки, изредка встречные автомобили. Потом шесть дней поездом от Сковородино…

Амир Озоев перебивает:

– Почему не двадцать?!

– Слушай, Амир, за восемь килограммов золота – можно откупиться, замять дело, а больше – это шум на всю страну.

– Но это же почти две недели…

– Спешка в серьезном деле, как лавина в горах, начинается с малого камня.

– Ты становишься с годами, словно мулла. Нас сроки поджимают… – Амир не договорил, и так сказал лишнее, ухватился за папку с финансовыми документами по рынку. – Карим ждать устал. – Он кивнул в сторону бородатого чеченца, всем видом показывая, кто тут главный.

– Я тщательно отобрал курьеров из мусульман, которые не ширяются, водку, если и пьют, то потаясь, с опаской.

– Хорошо. Как идут дела по скупке золота?

– На обогатительной фабрике выкупили сорок семь кило. Там запас небольшой. Приисков-то почти не осталось. А Резван большой шум устроил в Сусуманском районе. Там группировка Кнехта правит. Они покалечили двух наших бойцов. После Резвана пришлось из милиции выкупать за деньги. Теперь старатели притаились.

Карим поднялся, прошелся по кабинету, пощелкивая крупными коричневыми четками. Устремил взгляд из-под каракулевой папахи на Кахира.

– Пойми. Золото – это деньги. Деньги – это наша свобода. Свобода всего Кавказа. Мы освободили Ичкерию. На очереди Ингушетия, Дагестан. Надо, – мы пришлем сто надежных бойцов, устраним местных бандитов.

Озоев выскочил из-за стола.

– Карим, тогда на нас ополчатся бандиты в Якутии, Приморье! Они перекроют нам кислород. Надо договариваться.

– Договариваться? Это же бараны, их надо безбоязненно стричь. Русские погубили

тысячи навахских людей, за каждого мы должны отомстить. Но нужны деньги.

– Достаточно того, что устроил Резван. Это не пугливое Подмосковье. Это Колыма. Тут у каждого оружие, у многих охотничьи карабины. – Кахир проговаривает это негромко, но голову к полу не опускает. – Жил там. Знаю.