Золото Каралона

– Представляешь, мужики заболели. Машина на ходу. В санчасть придется везти, – заторопился по привычке бригадир Журавлев.

– Помочь? – Цукан подхватил под руку Барсукова. В лицо дохнуло спиртовым перегаром.

– Что пили? – И тут же пробило догадкой. – Настойку перцовую, да!

Бригада притихла на мгновение, следом хохот, возгласы:

– Спиртовая настойка на перце. Полечились. А ты, Петруша, говоришь – геморрой.

– Гуськов мне сказал, что это лекарство от простуды. Я и выпил-то всего полстакана. Ох, как же мне больно было утром! – пожаловался Барсуков. Следом еще больший взрыв хохота.

– Вот я вас троих теперь полечу штрафами.

Моторист Жора Кудряшов по кличке Кудряш, похожий на цыгана, стал заступаться за «больных».

– Федорыч, им доплачивать надо. Я в цирке так не смеялся, как сегодня.

Его поддержал Журавлев. Он вспомнил, что тоже один раз пробовал эту настойку и зарекся, утром словно каленым железом по заднице и спасу нет.

– Ладно, уговорили, штраф минимальный, это чтоб зарубка осталась, – сказал Цукан, оглядывая старателей.

– Да мы что ж, не понимаем, Аркадий Федорович, – заблажил обрадовано Барсуков. – Да чтоб я еще хоть раз! – он хотел сказать – «поддался на уговоры Гуськова», но глянул на ехидную ухмылку товарища и промолчал.

Место у трассы, что нарыл Никишов, оказалось на редкость добычливым. За сорок лет на ручье Игуменском мыли и мыли, и перемывали разными способами, а все же золото еще оставалось. Обычно пять-семь граммов на кубометр грунта. А тут вдруг попали в струю и с куба в иной день получалось до двадцати граммов.

Часто подводила старая техника: то насос, то бульдозер, а вахтовку – старенький ЗИЛ, ремонтировали через день. Поэтому приходилось иногда ночевать на участке в старых вагончиках.

– Словно бомжи! – ругался Журавлев, подогревая утром на костре воду.

Цукан отмалчивался. А что тут скажешь, втянул мужиков в черное хлёбово. Знакомый снабженец предложил списанный армейский ЗИЛ-157, машина добрая, одна беда – бензин жрёт непотребно. Зато в любую погоду хоть по грязи, хоть по снегу. Сразу прояснело, стало полегче работать и жить каждый день в родном поселке.

Неожиданно передали из поссовета телефонограмму: «21 сентября приезд корреспондента Магаданской правды для встречи с Цуканом А. Ф.» Ругнулся Аркадий не сильно, а так вскользь, для порядка. Решил заодно, чтобы время зря не терять, заняться своим Москвичом, поменять масло, свечи, а то захирел старый конь.

Глава 20. Хищнота.

В областном управлении Дмитриенко предложили должность главного инженера на золото извлекательной фабрике в Тенькинском ГОКе. Работа в главке и послужной список сделали свое дело. Были уверены, что москвич взбрыкнет, будет проситься на должность в самом Магадане. Приготовили запасной вариант в ближнюю Атку. Удивились, когда инженер согласился поехать в отдаленный район без претензий, только поинтересовался условиями проживания.

Директору ЗИФ сообщили о направлении на работу нового специалиста, отработавшего четыре года в московском «Главзолоте», что уже само по себе казалось необычным. На фабрике подготовили небольшой, но отдельный кабинет, пересадив главного механика к кадровику. Директор сам водил по фабрике, знакомил с инженерно-техническими работниками, сетуя, что с высшим образованием только он сам и пробирщица. Чтобы не казаться полным дудаком, в Магадане Дмитриенко купил книги и брошюры по горно-рудному производству, промышленной добыче золота. Читал их, как увлекательный детектив. Делал выписки в свой блокнот. Вскоре вставлял в разговор специальные термины, давал указания по организации производства, свалив всю бумажную работу на техотдел.

Его потрясла простота этих людей, которые ходили по золоту и ленились положить в карман, не рискуя ни чем. Начал неторопливо обхаживать начальника пробирной лаборатории Смокову, женщину симпатичную и не лишенную определенных достоинств в постели. Но возраст предельный, сорок лет. Пообещал жениться и она, клуша, хоть и с высшим образованием, поверила. Оставалось убедить ее, что занижение пробы при приемке шлиха, это всего пару раз, что это поможет фабрике выполнить план. Смокова собственноручно исправила результаты проб черного шлихового золота с прииска «Рудный». Получила «премиальные».