Золото мертвецов

Сбоку на трехъярусных нарах теснились по меньшей мере два десятка полуголых мужиков разного возраста.

— Здорово! — ухмыльнулся здоровенный громила, вольготно раскинувшийся на нижней шконке.

— И вам не хворать, — ответил Шмаков, оглядывая помещение в поисках свободного места.

— Курево есть? — спросил здоровяк.

— Нету.

— А водяра?

— Тоже.

— Ну и дурак.

Камера грохнула смехом.

— Да будет тебе, Колян, — прохрипел сидевший рядом с ним костлявый человек с наколотыми под ключицами звездами. И обратился к новичку: — Первый раз чалишься?

— Первый.

— Ну так не маячь, полезай наверх, к бекасам.

Сделав несколько шагов вперед и забравшись на верхний ярус, Шмаков кое-как втиснулся между стеной и молодым парнем в синей майке, что-то недовольно пробурчавшим. Потом отвернулся к стене, став прокручивать в голове случившееся.

Милицейский спектакль с проверкой, явно сфабрикованным делом и подставой не вызвал у него особой растерянности, а тем более испуга. Приходилось видеть кое-что и похуже.

В том, что наезд организовал его старый недруг, не сомневался и, оставаясь на свободе, смог бы наверняка в очередной раз отбиться от проверяющих.

Однако, находясь в СИЗО фигурантом по уголовному делу, Шмаков лишался свободы маневра и нужных связей.

Интересно, знает ли Зея о его аресте?

Незаметно для себя, измотанный дальней поездкой и всем, что случилось, Алексей задремал и очнулся от лязга замка в двери.

Она с грохотом приоткрылась, и чей-то голос проорал:

— Шмаков, на выход!

Бизнесмен протер глаза, спустился с нар и направился к дверному проему.

— Лицом к стене, — пробурчал тот же надзиратель, запер дверь и, побрякивая ключами, повел его по тускло освещенному коридору к выходу.

Во внутреннем дворе СИЗО Шмакова вновь впихнули в знакомый автобус, защелкнули на запястьях наручники и завязали платком глаза.

«М-да, везут явно не на допрос», — промелькнуло в голове, когда автобус тронулся.

Поколесив по городу, он свернул на грунтовую дорогу, что чувствовалось по снижению скорости, толчкам, а также шороху гравия под колесами.

Затем, выполнив поворот, автобус притормозил, куда-то въехал, после чего, скрипнув тормозами, остановился.

С Алексея сдернули платок и вывели из салона.

Микроавтобус стоял во дворе помпезного особняка, окруженного голубыми елями и высокой, красного кирпича оградой.

Задержанного сопроводили в просторный холл с ярко горящим камином, а оттуда по мраморным ступеням вниз, к высокой, из мореного дуба двери.

Один из сопровождавших открыл ее, а второй втолкнул доставленного в обширное, освещенное мягким светом помещение.

В центре его на мягком кожаном диване, перед изысканно накрытым столом, развалился человек в купальном халате. Это был начальник городского УВД полковник милиции Князев.

— Ну, вот мы и встретились, майор. Проходи, садись, — ухмыльнулся он, кивнув на одно из стоявших у стола кресел. — Снимите с него браслеты.

Когда со Шмакова сняли наручники и он, растирая запястья, опустился в кресло, сопровождающие удалились.

Князев потянулся к бутылке «хеннесси», плеснул янтарной жидкости в два хрустальных бокала и один протянул Шмакову:

— Выпьем за встречу, майор.

— Можно, — ответил Шмаков и выплеснул содержимое бокала в рот.

— Закуси, в СИЗО, наверное, оголодал, — не спеша высосал свой милицейский начальник.

— Спасибо, не хочу.

— Тогда кури, — кивнул Князев на открытую пачку «Мальборо» и лежащую рядом с ней зажигалку.

Шмаков с наслаждением закурил, выжидательно уставившись на хозяина.

А тот извлек откуда-то пластиковую папку с документами и протянул собеседнику.

— Что это? — покосился на нее тот.

— Посмотри, увидишь.

В папке были ксерокопии протоколов обыска и допросов секретаря, а также бухгалтера фирмы.

Из них следовало, что в сейфе Шмакова были обнаружены десять тысяч черного нала в долларах и семьдесят пять граммов героина. Все это, по показаниям допрошенных, принадлежало генеральному директору и использовалось им в личных целях.

— Я еще раз заявляю, что это дешевая провокация. Никаких долларов и героина в моем сейфе не было, — брезгливо швырнул на стол папку Шмаков.

— Были, майор, были, — качнул головой полковник. — Мы это элементарно докажем. И загремишь ты лет эдак на семь туда, куда Макар телят не гонял. Но есть и другой вариант, если договоримся.

— Какой же?

— Ты продаешь свою фирму компании, которую я назову, а мы прекращаем дело.

— Этого никогда не будет.

— А ты не спеши, майор, подумай, время есть. Ведь мы можем пойти дальше и заняться твоей азиаткой, она мне, кстати, очень нра…

Закончить фразу Князев не успел.

Шмаков сгреб со стола хрустальную вазу с фруктами и изо всей силы метнул ее подлецу в голову.

На звон разбитого стекла и вопли начальника в комнату ворвалась охрана, завязалась потасовка. Силы были явно неравны, и вскоре, бешено матерясь и пытаясь освободиться от наручников, Шмаков, лежал на полу.

— Ну, тварь, — прижимая к рассеченному лбу салфетку, прошипел Князев, — ты у меня до суда сгниешь в камере. В СИЗО эту суку!

Обратный путь Алексей проделал лежа на полу микроавтобуса с целлофановым пакетом на голове.