Золото ночного Будапешта

— Первые месяцы, — продолжила свой рассказ Нина. — Мы жили душа в душу. Я утром на работу, Василий на поиски работы. Вечером меня ужином встречает. И такой он заботливый, такой ласковый. Все девчонки мне завидовали. Замуж меня звал. Только была одна загвоздка. Он ведь, уезжая из родного города, не развелся. Надо было ему вернуться, чтобы штамп поставить, да я его не пускала, боялась, что его законная жена обратно не отпустит. Так и жили. Через какое-то время я к нему пригляделась — работу он уже не искал, но оставался все таким же заботливым и предупредительным. За это я его и любила. Думала, что главное — лад в семье, а деньги я и сама заработаю.

— А потом? — спросила Алина, предполагая, что эта идиллия не могла долго продолжаться.

— Потом я стала Василия к своему бизнесу приобщать. Переписала на него машину, доверенность на него оформила, ключ от сейфа вручила. Вася очень гордился тем, что заслужил мое доверие. Идеи стал мне подбрасывать. Мол, что это мы одними фруктами торгуем? Может быть, надо расширить ассортимент товаров? Неплохо было бы к фруктам добавить вина. Я сначала хотела отказаться — доход и с фруктов неплохой получается, — но потом подумала, а почему бы действительно не расшириться? А ведь Василий прав, на вине никто еще не прогорел. Три недели назад приходит Вася домой и говорит: «Нина, я познакомился с одним мужиком. У него брат в Венгрии живет. Через этого брата можно купить партию вин и попробовать ее продать в наших магазинах». Я — дуреха — быстренько Ваське загранпаспорт сделала, деньги в банке со счета сняла, костюм новый купила. Все — езжай, делай бизнес.

— А вы знали, как он собирается в Венгрию попасть? — спросила Алина.

— Он мне сказал, что едет с фирмой, которая организовывает шоп-туры.

— И вы, естественно, не проверили, что это за фирма? — хмыкнула Алина.

— Нет. Тогда я ему доверяла полностью и безоглядно.

— Вы сказали «тогда»? А когда вы перестали доверять Муромскому? Когда усомнились в его честности?

— Когда на порог заявилась его жена.

— Кто?

— Жена. Вы не ослышались. В тот день я немного приболела и осталась дома. Василий ушел по магазинам, чтобы проанализировать цены на вина — так он мне сказал. Когда в дверь позвонили, я подумала, что это он вернулся. Не спрашивая, я открыла дверь, но вместо Василия увидела двух женщин. Одной было лет пятьдесят или чуть меньше, а второй приблизительно лет тридцать. «Вы жена Василия?», — спросила та, что была постарше. «Я». — «Тогда мы к вам». И они бесцеремонно вошли. Я вообще-то не из пугливых, за себя постоять умею, а тут у меня душа в пятки ушла. Испугалась я, но не за себя. Первое, что мне пришло в голову, Вася попал в аварию, и эти женщины пришли мне об этом сообщить. «Где можно поговорить?» — спросила младшая. У меня немного отлегло на сердце. Если бы с Василием что-то страшное случилось, они бы уже сказали. «На кухню проходите», — в зал я не решилась их вести. Думаю: «Береженого бог бережет. Незачем им на мой хрусталь и ковры смотреть», — Нина удовлетворенно обвела взглядом комнату, где хрусталя пылилось более чем предостаточно. — Женщины, не дожидаясь приглашения, плюхнулись на мой велюровый уголок и попросили чаю. Так и сказали: «Чайку сообрази, хозяйка». Чего-чего, а панибратство и фамильярность я на дух не переношу. Меня с восемнадцати лет величали Ниной Тимофеевной. Я пропустила мимо ушей «просьбу» о чае, спрашиваю: «Сами-то с чем пожаловали? И зачем вам мой Василий понадобился?» — «Наш Василий, — поправляет меня старшая. — Но пришли мы не к нему, а к тебе, хотим предупредить тебя». — «Не поняла. Кто вы такие, чтобы меня предупреждать?». — «Жена я», — старшая бьет себя кулаком в грудь. «А я падчерица, — отвечает младшая. — А предупредить мы тебя хотели вот о чем. Гони от себя этого мерзавца, пока он из твоего дома последнее не вынес». В первую минуту я хотела возмутиться, напомнить, как Вася с одним чемоданом от нее ушел, оставив ей и квартиру, и машину. Но я сдержалась, решив вывести этих аферисток на чистую воду, а потому, стараясь не терять самообладания, попросила: «Представьтесь, пожалуйста». Я-то паспорт Василия в руках держала, фамилию и имя жены запомнила. «Меня зовут Валентина Ивановна Попкова, — ничуть не смутившись, отвечает женщина. — А это моя дочь Люба».

— Кто? — не сдержала я своего удивления.

— Попкова Валентина Ивановна, — повторила Нина Тимофеевна. — Ошибки не было. В паспорте, в штампе о регистрации брака стояла та же фамилия.

— Фу! — выдохнула Алина и встряхнула головой. — Тьфу, нечистая сила.

Глава 21

Несколько минут мы приходили в себя от неожиданной новости. Попкова — жена Муромского? Не может быть! Кого-кого, а Попкову и Муромского представить в одной упряжке было трудно. Статный мужчина с профессорской бородкой и тетка, самая настоящая тетка в сбившемся на ухо парике — весьма странная композиция.

Но Нина Трофимовна утверждала, что да, она очень хорошо запомнила фамилию жены Муромского — Попкова!