Золото Партии

— Бездуховность, Вань, кругом бездуховность… не то что раньше…

____

Утро омрачилось известием о скоропостижной смерти Степана. Официальные круги оттачивали версию о сердечной недостаточности. Ой, бля, держите меня сорок человек, какая на хуй у Степки сердечная недостаточность здоров был, гад, как медведь. Литр водки на спор выпивал и хоть бы хны.

В курилке ко мне подошел Славка Шилдин из охраны и отвел в сторону:

— Про Степку слышал?

Ебаный папиндос, он еще спрашивает? Конечно, слышал, но чтобы не огорчать, отрицательно качаю головой.

— Помер вчера.

— Да, ну.

— Ага. И знаешь от чего?

Я делаю наивное лицо.

— Со здоровьем траблы?

Шилдин ехидно гогочет.

— Ты, что рехнулся? У него здоровья на всех нас хватило бы, да еще осталось бы на орехи. Я тебе как родному, тока никому.

Я кивнул.

— … это я его нашел…

— Кого?

— Как кого? Степку.

Шилдин оглянулся по сторонам.

— Так вот я в ту ночь дежурил. Все уж расходиться стали, а Степка решил остаться, мол отчеты надо исправить, хуе — мое… Я то не дурак, понимаю, какие в пизду отчеты, небось бабу какую пригласил поебаться. Они это дело любят, в офисе ебаться, — при этом Шилдин игриво подмигнул мне, — так вот: сижу я на посту, чаи гоняю и тут на тебе! Как знал, идет… Она… Вся расфуфыренная хуе -мое, духами за версту разит. Открывает, значит, дверь…

Я закурил новую сигарету:

— Слав, что то я не въехал… Кто она?

Шилдин приблизился ко мне вплотную, так что я отчетливо различал запах вчерашнего перегара (сегодняшнего опохмела?) лившегося из его ротового отверстия.

— Катька. С прошлой недели у вас работает. Ну, сисястая такая? Не уж то не приметил?

Дело начало обретать интересный поворот.

— Ну и?

— Что «ну и», зашла к нему. Я как водится виду не подал, а потом как обухом по голове, ничего не помню. Вроде и спать то не хотел, а очнулся дверь на распашку, ключей нет. Ну, я свет включил, захожу в офис, вижу, он на полу лежит руки в разные стороны, колени под себя подогнул, а на шее от уха до уха разрез, как будто свинорезом прошлись. Я то в этом разбираюсь, уж поверь, я этих пятачков, будь они не ладны, у себя в деревне тыщщщами валил. Я, конечно же, первым делом начальству звоню, приехал этот… ну… как его…

— Зеленевский? — уточнил я.

— Во- во Зеленевский…- затараторил Шилдин. — Приехал значит, осмотрелся, головой покачал, сунул мне в карман двести долларов и спровадил. «Ты, — говорит Слава, — помалкивай, дольше жить будешь». Во-о-от.

Я оторопел.

— Слышь, Слав, а что ты тогда мне все это рассказываешь?

Шилдин прикусил нижнюю губу и посмотрел мне в глаза, на его лице я заметил редкую испарину, скулы нервно подрагивали.

— А то, Вань, тебя я давно знаю, вижу, мужик ты правильный… не то, что эти, — он кивнул куда- то в сторону и продолжил, — боюсь я за себя… ей Богу боюсь, как никогда… ага… ЗА ЖИЗНЬ СВОЮ БОЮСЬ… Ты уж если что куда надо то… того… Шутка ли уже трое полегли…

— Как трое? Леха, да Степка, а третий кто?

Шилдин нервно сковырнул ноготь большого пальца зубами.

— Калов.

Семен Викторович Калов — системный администратор год назад был уволен Зеленевским с занимаемого поста и по слухам, приняв сан протоирея в секте « Сабантуй восьмого марта», поспешно скрылся в Саратовской губерне, где основал поселение мирян.

— Помер Калов, сам видел, как его выносили под руки. Голова раскроена, кровищщща кругом, из о рта язык вываливается. Зрелище я тебе скажу еще то. Затолкали его в багажник и тю- тю, а жене чтоб помалкивала квартиру новую в центре купили. О, как!

____

…ночью навалилась невесть откуда взявшаяся бессонница. Когда же уснул, мне привиделась Ленка в подвенечном платье. Я подошел к ней, слегка смущаясь и попытался взять за руку. К своему удивлению ее рука мгновенно обратилась в морщинистую лапу Шилдина, он крепко схватил меня и что есть мочи саданул в нос ногой.

— Я, таких как ты, в деревне тыщщщами валил! — заорал он, вынимая из- за пазухи огромных размеров свинорез.

Я бросился бежать, бежал долго пока не очутился на лесной поляне, огляделся, присутствие Шилдина не наблюдалось.

— Ва-а-а-няяя, — пронеслось за спиной.

Я обернулся, это была она — Катерина. Абсолютно нагая,

перемазанная чем- то красным, на ее тонкой шее висела засушенная голова Шилдина, один глаз его был открыт, другой отсутствовал. На против стоял Марк Анатольевич Зеленевский, сжимая в одной руке литровую банку смородинового варенья, а в другой увесистый скипетр, которым он поспешил огреть меня по голове…

Когда проснулся, решил прекратить употребление крепких алкогольных напитков и временно перейти на пиво.

_____

Завязка оборвалась так же стремительно, как и начиналась. Завтра Степины похороны, в честь этого решил взбодрить дух и тело трехсотграммовой бутылкой «Завалинки». По окончанию оной, принялся к поиску антидепрессантов, которыми злоупотреблял год назад. Обнаруженные мною пол — пачки «Диазипама» на деле оказались слабительным. Дристал до 6-и утра. Похорон в 9. Время на сон почти не осталось…

____