Золото Партии

Из напротив стоящего жилого дома вышла на крыльцо какая-то женщина и стала всматриваться в темноту. Я выполз на свет, под фонарь. Она уставилась на меня. Я стал подходить ближе. Она перепугалась и забежала обратно в дом, хлопнув дверью и выключив во всех комнатах электричество. Я стал кидаться снегом в её окна, но она «не просыпалась», она умерла от страха. Перед моими светящимися глазами. Перед моими крохотными кулачками. Перед моей душой наполненной безапелляционной ненавистью. Я снова ушел в тень, прокусив себе нижнюю губу. Где он? Когда он придет?

Минут, наверное, через десять под фонарем показалась компания подростков, неумело потрошащих сигарету, неумело высыпающих из неё табак, неумело забивающих в неё что-то. О, дети. Как же вы глупы. Вы думаете в ваших руках тот самый кайф, о котором мечтает ваше тело. Которого жаждет ваша душа. Две девушки отходят в мою сторону и меньше чем в метре от меня присаживаются ссать. Я слышу, как их выделения растапливают податливый снег. Я чувствую исходящий от них пар. О, если бы вы, девочки, были одни, без этих нервных мальчиков, неумело лечащих неумело забитую сигарету, я бы к вам подкрался и схватил бы вас за теплые белые упругие ягодицы. Я бы изнасиловал вас. Я бы напугал вас. Я бы выколол вам ваши бесстыжие глаза и разодрал бы вам ваши намалеванные губы. Но мальчики здесь, а потому мне приходиться стоять не подвижно. Пока они неумело добьют. Пока они неумело уработаются. Не эстетично и по пролетарски грубо.

Они уходят, я закуриваю. Табачный дым стараюсь глотать маленькими затяжками, боюсь простудить горло. Сколько же еще можно ждать? Почему он всегда опаздывает? Нет. Можете мне не отвечать, я и сам знаю ответ. Как же мне это не знать. Это делается специально. Он заставляют меня ждать, и я жду час, два, три. И уже потом, когда он приходит, я готов купить у него даже стиральный порошок, поскольку силы мои иссякают, поскольку тело моё неистово требует от меня внутривенных.

Что делать-то? Чем занять себя?

2.

Через какое-то время я учуял запах дыма, один из самых приятных запахов в зимнюю морозную ночь. «Где-то топят баню», — подумал я и не обратил сначала на него особого внимания, но потом, когда за крышей напротив стоящего дома я увидел зарево и когда услышал чьи-то крики и звуки подъезжающих пожарных машин, я понял в чем дело. Пожар. Настоящий пожар. Горит чья-то материальная собственность, а значит, это может доставить мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Удовольствие от понимания того, что кому-то на свете еще хуевей, чем тебе самому. Я забыл про стрелку, я забыл про то, что я здесь так долго ждал, я побежал туда — смотреть, как горит очередная достойная счастливой жизни ячейка благочестивого общества.

Горел деревянный дом. Левая сторона его была охвачена пламенем. Люди словно обезумевшие бегали вокруг него, что-то кричали, с кем-то ругались. В страхе перед побеждающей их стихией. В понимании того, что буквально за этот десяток другой минут сгорит все их прошлое, все их будущее, все нажитое ими имущество, ради приобретения которого они отдали половину своей жизни. «Именно так будет гореть Вавилон», — пришло мне в голову. Только так они поймут свою наркотическую зависимость от окружающих их вещей. Столько работать, возможно, даже копить и не доедать, и все ради чего? Ради того чтобы обезумевшими глазами смотреть, как догорает постепенно становящаяся бесполезной твоя молодость. Вместе с клубами дыма ветер уносит в воздух твою жизнь. Кто ты теперь, когда нет у тебя дома, пыльных ковров, и трех телевизоров? Ты погорелец. Ты словно только что родившийся ребенок. Твоя жизнь начинается заново. Вперед. У тебя снова есть цель. Хотел отдохнуть на старости лет? Хуй тебе. Ничего у тебя не выйдет. Работай.

Мимо меня пробегает с ведром воды какая-то старушка. Раз, другой. На третий я бью ей кулаком в лицо. Она падает, ведро со звоном ударяется об её голову. Вся находящаяся в нем вода на неё проливается. Но через мгновение она снова уже на ногах и с ведром в руке бежит к колонке. Поняла ли она вообще, что с ней только что произошло? Я смотрю на неё. Поняла. Точно поняла. Оббегает меня. Из ее носа течет кровь, на одну ногу она хромает и пока бежит от колонки до горевшего дома разливает большую часть воды. Подбежав к дому, закрываясь от жара рукой, она выливает то, что осталось в ее ведре. Капля. Всего лишь капля. Бесполезная капля. Бесполезная суета. Но можно ли просто стоять и смотреть, как у пожарников возникают какие-то проблемы со шлангом и они медлят? Можно ли быть спокойным в такой ситуации? Можно ли понять, что сейчас адекватно, а что нет.