Золото Партии

Да я умом понимаю, что история белыми нитками шита, но знаешь слишком все это сложно для простого развода.

Не забивай себе голову всяким дерьмом, тебе чего проблем по жизни мало?

— Ладно, Олег, забыли. Как Наташа?

Как и было обещано, ровно через неделю раздался телефонный звонок. Максим согласился, но если бы его спросили, за каким чертом ему понадобилась эта дурацкая охота, он бы не знал что ответить. Его пригласили в тот же офис. Ряды желающих заметно поредели. Включая его самого, осталось шесть человек. В первом ряду снова сидел высокий широкоплечий мужчина. Олег Константинович с улыбкой обвел взглядом немногочисленную аудиторию.

— Ну что ж, ровно столько нам и нужно. Поздравляю вас, господа, в ближайшее время вас ожидает самое незабываемое приключение в вашей жизни!

Молодой человек внес на подносе бутылку дорогого шампанского и семь бокалов. Хлопнула пробка. Мужчины начали знакомиться. Троих звали Сашами, один почему-то представился Владимиром Петровичем, хотя выглядел едва ли не моложе всех остальных. Здоровяк из первого ряда носил звучное имя Богдан, и оно удивительным образом гармонировало с его массивной фигурой крупными мясистыми чертами лица и размашистыми жестами.

Через несколько минут Олег Константинович вновь встал у белой доски:

— Через неделю, то есть пятнадцатого, мы начнем десятидневный курс подготовки. К этому сроку я прошу вас решить все ваши рабочие вопросы.

На том и разошлись. Неделю Максима одолевали сомнения, но как только началась подготовка, они растаяли, словно кусок пластмассы в соляной кислоте. Контора, с которой он связался, работала с выдающимся профессионализмом: после обеда их перевезли в лесной лагерь недалеко от деревни с неаппетитным названием Коржи. Раньше, судя по всему, лагерь был пионерским, затем, с кончиной самой организации, он стал прибежищем деревенских наркоманов, заблудившихся туристов и прочей мрази. Видимо недавно его выкупили, отреставрировали и приспособили под тренировочную базу боевиков. Такие базы Максим видел по телевизору, только располагались они не под Киевом, а на далеких зеленых островах или в редких оазисах аравийской пустыни. Под ногами мягко пружинил разлагающийся слой опавшей хвои, с веток падали крупные капли воды, пахло лесом и свежей краской. Вдоль тропинки располагались различные спортивные снаряды c армейским уклоном: металлический лабиринт, большая сваренная из труб решетка поставленная горизонтально на высоте сантиметров сорока, вертикальные поручни имитирующие канаты, вкопанные автомобильные покрышки, словом вполне приличная полоса препятствий.

Их поселили в опрятных одноместных домиках. В первый вечер каждому предлагалось гулять по лесу или вдумчиво напиться, а с утра начались занятия. Они бегали, учились перелезать через высокие, скользкие заборы, взбираться по канатам и лестницам, ползать между препятствиями. Параллельно им показывали, как обращаться с оружием: разбирать, собирать, заряжать и собственно стрелять. Для последнего — на базе был тир. Он представлял собой траншею в сто метров длиной, семь-восемь шириной и не менее трех глубиной. С двух сторон были насыпаны земляные валы. Стены этой канавы были укреплены средней толщины сосновыми бревнами. Благодаря такому нехитрому, в общем-то, устройству тир был, во-первых — безопасен (случайный грибник не рисковал пасть смертью храбрых от шальной пули), а во вторых — тихим (уже на расстоянии двухсот метров выстрелы были слышны едва-едва).

Готовили их хорошо: интенсивно, но без лишней суеты и помпы. Единственное что настораживало: с ними почти не разговаривали. Несколько раз Максим попытался завести разговор с одним из инструкторов, но тот уклонялся, отделываясь общими фразами.

Десять дней пролетели как один. Бойцов из них, конечно, не сделали, но кое-чему обучили. По крайней мере, никто из будущих охотников уже не выстрелил бы себе случайно в ногу.

Домой, перед выездом, никого не отпустили, да и особого желания не было: каждый отпросился из дому под каким-то ложным предлогом и ломать легенду теперь не хотелось.