Золото Партии

— Васыль, у тебя фляжка е? Дай воды.

— Хуй тэбэ, Мыкола. Гыгыгыгы… Нэма воды.

— А ну тихо там! Кончай пиздёж! Тихо лежать!

— От сцука ты, Васыль!

— А ну заткнись, падла! Сказали же тебе.

Партизаны окопались вдоль дороги уже часа два назад. Всем уже надоело лежать среди муравьёв в душных кустах и дышать пылью с дороги. Кое-где шептались, кто-то даже попытался закурить махорки, а грузин, лежавший рядом с Васылём и Мыколой, даже мурлыкал себе под нос что-то своё, протяжное, распевное на непонятном своём языке. Грузин этот был рядовым Красной Армии и прибился к отряду непонятно зачем и когда. Имя его было Иосиф, но все звали его Гиви.

— Гиви, а Гиви! А правда, шо у вас там коз и баранов ебуть?

— Вах, Мыкола! Я щас тэбэ самово выебу да! Выебу, а потом зарэжу! Гагагаага…

— Точно! Гиви, давай кажы — ебуть у вас там скотыну чи ни?

— Васыль, ну вот хоть ты отъебис да! Это не грузины ослов ебут, а азербайджанцы. Патаму што они мусульмане, им можна скатыну ебат. Понял да?

— Пыздышь ты шось, Гиви. Мэни казалы, шо уси вы там на одну харю и коз ебёте. Ну да и хуй с тобой…

— Кто пыздыт!? Я пыздыт!? Да я твой мама ебал, я щас точна тэбэ зарэжу!!!

Так потихоньку, незлобно ругаясь, лежали они уже третий час. Вчера вечером они расстреляли, вот так же из кустов, немецкую колонну мотопехоты. Закидали гранатами и расстреливали суетящихся в панике фрицев, пока не осталось никого в живых. Ушли только два немецких танка. Переместившись вдоль дороги примерно на два километра, партизаны ждали новых жертв. Ёбаные немцы…

— Васыль, ты шо будешь робить колы вийна закинчыця?

— Як шо? Пиду в колхоз механизатором. Хули, я ж землю люблю.

— А я нихуя. Я пойиду в город и стану студентом. Буду вчитысь в Нивирситете. Стану начальником, прыйиду в колхоз и дам тэбэ начальныцьких пиздюлей. Гыыгыгы… Шо, обосцався?

— Та пишов ты, Мыкола, прямо в пизду… От брехлива жеж яка падла!

Йохану и его товарищам оставалось ехать, а скорее всего и жить, ещё примерно 20 минут. Но они не знали об этом. Они просто разглядывали окружающий лес с видом испуганных кроликов. И ждали, ждали, надеялись на лучшее, но все же чувствовали — партизаны рядом. Ёбаные партизаны…

— Йохан, ты в бога веришь?

— Не верю, но вчера молился… Не знаю…

— Да, Йохан, самое время, самое время…

— Да. Самое время …

Грузовик ехал невероятно медленно. Всех сидящих в нём это ужасно злило, но в то же время и радовало — никто не знал что там впереди, и все задерживали дыхание на очередном повороте.

— Слышь, ты в любовь веришь?

— Нет, Йохан, не верю. После того как мне жена написала, что она от меня того… уходит. Я теперь ни в какую любовь не верю. У меня во фляжке шнапс есть, немного правда. Давай ёбнем? Ну её нахуй эту любовь. С-с-сука…

— Давай.

А партизаны в это время уже начали клевать носами, некоторые уже откровенно спали. Жара, духота, мерный гул мух, пчёл, и шелест леса убаюкивали. Один Мыкола не спал, сон не шёл к нему. Мыкола всё думал, что же он будет делать после того, как побьют всех «нимцив». Он всё думал, как же ему вырваться в город жить. Стать слесарем, например на заводе, или уж хотя бы киномехаником в «кине». Но тут он чуть не подпрыгнул от неожиданности! Кинув в Васыля палку чтобы разбудить того, Мыкола забормотал:

— Ой, Васыль, дывысь, дывысь! Машина! Кажысь нимци! Дочекалысь, блять! Зараз шось будэ. Зараз мы йим покажемо! Ой бля, зараз вони в нас просруться! Зараз моя кохана бэрданочка скажэ йим шось дуже недобрэ.

Выезжая из-за очередного поворота, Йохан привычно задержал дыхание и впился глазами в тоннель из деревьев и кустов, открывающийся впереди.

Продолжение следует

05.06.03 06:52

Фодас

Фодас:

Дорога. Окончание

«Ремарк сосёт.» Идиолаг нах

Выезжая из очередного поворота, Йохан привычно задержал дыхание и впился глазами в тоннель из деревьев и кустов, открывающийся впереди. Он уже устал от бесконечной убивающей, страшной неясности.

— Да, блять, где уже эти ёбаные партизаны?

— Не болтай хуйни, Йохан. Ну чего ты ноешь всегда?

— Я не ною. Просто скорей бы уже ясно всё стало.

— Умереть торопишься? Не каркай, может и обойдётся всё.

— Вряд ли…

Йохан уже начал мечтать о том, чтобы на них напали, чтобы стало всё просто, чтобы он, наконец, увидел врага. И тут где-то в глубине его страха что-то изменилось, он вдруг ясно и отчётливо понял — вот оно! Йохан почувствовал — до следующего поворота этот грузовик не доедет. А в это время командир партизан шёпотом передал по цепи — «Не открывать огонь без приказа». До приказа оставалось десять метров. Йохан судорожно соображал, что же делать? Что же делать!?

А Мыкола в это время уже медленно, ласково нажимал на спусковой крючок своей берданки. Он не мог ждать, его время пришло, пришло время его мести.